– Батюшке? – спросила Лёля.
– Ну да!
Кладовой оживился и принялся хихикать.
– Ой, смех был с ним, он пока в меня поверил… Все крестил меня, крестил… Думал, что я сгину. Но потом ничего, смирился.
Кладовой вздохнул.
– Святой был человек! Столько народу здесь спас… Ход мы с ним от церкви прорыли, тогда уже подземелье сильно под землю ушло…
– А он выжил в войну? – спросил Антон.
– Не, – грустно сказал Кладовой, – убили.
Все немного помолчали.
– Ладно, – нарушил тишину Антон, – это все грустно… но нам надо наверх пробиваться. Тут другого выхода не было?
– Как не быть? – Кладовой явно обрадовался смене темы. – Был. Вон там! Только его давно засыпало. Почти сразу после первой войны… Когда я еще мальцом был…
– Первой мировой? – Маша шмыгнула носом.
– Как это «мировой»? – удивился Кладовой. – Мировой судья бывает!
– Ну с немцами воевали? – спросил Антоха.
– Не-е-е…
– С французами? – пришла на помощь Лёля. – С поляками? Шведами?
– Да с русскими! – замахал ручками Кладовой. – Давняя война, говорю, была!
Все удивились. Маша даже шмыгать носом перестала.
– Белорусы с русскими воевали? – удивилась она собственным пробелам в истории.
– Да не было тогда белорусов, малорусов, великорусов, – рассердился Кладовой. – Все были русские! Только князья разные! Вот на местного князя пошли три брата с юга… Да я вам покажу…
Кладовой принялся копошиться в углу. Маша затравленно за ним следила. Антон решил ее успокоить:
– Если русские с русскими, то, наверное, не так зверствовали!
Но Маша упрямо мотнула головой:
– Я поняла… Это про битву на Немиге, да?
Кладовой как раз нашел то, что искал, – боевой топор.
– Почти, – сказал он. – Тока сперва Менск взяли. И эта секирка там отличилась. Капни, внучек, сам увидишь…
Маша остановила руку Антона.
– Не надо, – сердито сказала она и вдруг начала шпарить наизусть: – «На Немиге снопы стелют головами, молотят цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу от тела. Немиги кровавые берега добром были посеяны – посеяны костьми русских сынов». Нет уж, насмотрелись!
Машу трясло. Лёля осторожно гладила ее по голове и что-то неслышно шептала, чтобы хоть чуть-чуть успокоить.
– Так я ж говорю, – попытался настоять на своем Кладовой, – это не с Немиги топорок! Им Менск брали!
Но у Маши и на это нашлась цитата:
– «А меняне закрылись в городе, и братья взяли Менск, убили мужчин, а жен и детей забрали в плен и пошли к Немиге»… Это ты нам смотреть предлагаешь?!
Антон никогда в жизни не видал Машу в такой ярости. Даже настырный Кладовой сдался и убрал проклятый топор подальше. Но вид при этом имел обиженный. Кажется, ему захотелось снова вернуться в свою молодость, пусть бы даже кругом и лилась кровь…