1906
— Крестная, мне кажется, я начала обретать свою силу, — приехав к нам, Аннушка спешила поделиться новостями. Мы с нетерпением ждали ее приезда, гадая, как могла пройти ее встреча с Николаем.
— Вы представляете, он меня не узнал, когда я вышла в новом платье и с ребенком на руках. Стоило ему переступить порог, как я тут же стала громко говорить Ванечке: «Посмотри, маленький, твой папа приехал», — и Ванечка так заулыбался и стал тянуть ручки, что Николай не устоял и стал его тискать и подбрасывать вверх. И когда я увидела, что они оба уже утомились, я тут же отдала Ванечку няне, а сама села за стол и стала с умилением смотреть, как Николай ест. Хотя мне хотелось вцепиться ему в волосы и закатить истерику. Но я держала себя в руках и представляла, крестная, как мы и учили, что передо мной маленький мальчик, такой же неразумный, как Ванечка.
— Помогло? — спросила я.
— Варя, ты не представляешь, как только я представила его маленьким мальчиком, вся злость куда-то улетучилась, и я чувствовала только жалость к нему. И, видно, это читалось в моем взгляде — он весь как-то съежился и стал спрашивать, как Ванечка. И уж здесь я заливалась соловьем, но рассказывала не о больном животике и газиках, как раньше, а о его улыбке, как он смешно морщит носик, так же как Николай, как его губки похожи на губы матушки Николая. И когда вечером Николай засобирался как бы играть в карты и осторожно мне об э т о м сказал, я сказала: «Конечно, дорогой, отдохни, переключись», — и спросила, не дать ли ему свежую рубашку? Конечно, всю ночь я прорыдала, но, когда он вернулся под утро, сделала вид, что сладко сплю. И тут случилось самое интересное. Я стала спать в шелковой сорочке, и, когда услышала шаги на лестнице, красиво обнажила одну грудь, и, отбросив одеяло, разметалась по кровати, покусав губы. Я даже сама чувствовала, как соблазнительно и маняще я выгляжу. Даже после бурной ночи устоять было трудно. И он, конечно же, не устоял. И тут я делаю вид, что еще сплю и не понимаю, что происходит.
— И что? — Мы затаили дыхание, слушая рассказ Аннушки.
— Судя по тому, как удивленно на утро смотрел на меня Николай, это на него произвело впечатление. Наверное, решил, что ночью я себя не контролировала и во мне проснулась порочная часть меня, до этого тщательно скрываемая.
— И что было утром?
— Я сделала вид, что ничего не помню из того, что было ночью, и была так же спокойна и мила. А когда я встала пораньше подала ему завтрак, сама наливая кофе, думаю, он ушел на службу озадаченный. Но я рада, что он ушел. Честно говоря, держатся очень трудно, как представлю, что он вечером опять пойдет к ней, так внутри все переворачивается.