— Господи, я совсем забыл. — Богдан вдруг ринулся со своего места по направлению к стойке ресепшен. И через минуту вернулся с охапкой розовых пионов .— Я же заказал для вас цветы!
1906
Сергей вошел с охапкой розовых пионов и бордовых георгин,
— Сергей Петрович Панкратов! — доложил дворецкий. Я даже ожидала, что так буду волноваться, услышав его имя. Я не знал, какие цветы вы любите, поэтому купил пионы для вас, Софья Николаевна, а георгины для Варвары Васильевны смущаясь, Сергей протянул мне пионы, а георгины — тетушке.
— Точнее, наоборот, пионы для Варвары Васильевны, а георины для Софьи Николаевны.
— Благодарю, — улыбнулась тетушка. — Я люблю и пионы, и георгины. Я помню, что ваша матушка обожает хризантемы. Как она поживает? Пойдемте пить чай, и вы расскажите нам все последние новости Иркутска.
— С удовольствием! Я привез вам письмо от матушки, — следуя за тетушкой в столовую, Сергей остановился на лестнице и повернулся ко мне: — Варвара Васильевна, разрешите называть вас просто Варя? — Сергей дождался моего кивка и, смущаясь, продолжил: — Я так рад, что вижу вас снова. Софья Николаевна обещала и своем письме, что вы покажете мне город.
— Прямо сейчас? — опешила я. — Но мы же собирались пить чай!
— Чаю попьем. — загрустив, нехотя согласился Сергей. —А потом сбежим! От острого взгляда тетушки не ускользнуло страстное желание Сергея увести меня поскорей на прогулку.
— Я подумала, что, если вы не возражаете, я пока почитаю письмо, а вы погуляете, — предложила Софья Николаевна. — Погода на редкость дивная. А когда вы вернетесь, тогда мы и попьем чаю, и обсудим все новости.
— Замечательная идея! — голос Сергея даже зазвенел от радости. — Обещаю вернуть вам Варю в целости и сохранности!
— Надеюсь на вас, молодой человек!
— Варя, я хочу вам кое-что показать! — Сергей со спокойной уверенностью взял меня за руку и повел в сторону Адмиральской набережной.
— Подождите, Сергей, предполагалось, что я вам буду показывать город!
— Да, конечно, — ничуть не смутился Сергей, — в следующим раз. А сейчас я хочу пригласить вас в очаровательный уголок, — заворачивая в узкую улочку, заговорщицки прошептал он. Прямо к стене примыкала балюстрада, украшающая каменную лестницу, словно перенесенная джинном из купеческой усадьбы в центр города. Заведя меня на площадку балюстрады и оставив там стоять, Сергей спустился вниз. «Почти сцена из Ромео и Джульетты, — подумала я.— Сейчас начнет читать стихи».
— Ты — стаккато летних ливней,
Ты — вуаль ночей прозрачных,
Лишь с тобой расправлю крылья,
Лишь с тобой возможно счастье,