Проклиная Кэллама и его чертовскую привлекательность, не давшую ей насладиться горячей ванной и заставившую вместо этого торчать в кустах, она снова попыталась выбраться.
Стар невольно подскочила на месте, когда странный звук раздался вновь, на сей раз куда ближе и громче. Бросив быстрый взгляд назад через плечо, она вскрикнула и рванулась вперед через кусты. Два огромных светящихся глаза следили за каждым ее движением. Собака. Огромная!
– Какого черта?!
Выплюнув набившиеся в рот листья, Стар подняла глаза и увидела, что над ней нависает Кэллам. Совсем мокрый, к ее восторгу. Его суровый взгляд мог бы, пожалуй, напугать девушку, если бы обнаженный блестящий торс не завладел ее вниманием.
– Какого черта ты там делаешь?
– Спасибо, что поинтересовался моим самочувствием, – сухо отозвалась девушка, покосившись на кусты и гадая, не лучше ли попытать счастья с таинственным жутким псом, нежели открыть Кэлламу позорную правду.
Уголки его губ невольно изогнулись в усмешке, и он протянул Стар руку:
– С тобой все в порядке?
– Если не считать жестокого и, возможно, смертельного удара по самолюбию, я в норме.
Девушка приняла его руку и не без труда поднялась на ноги.
«Ух, ты! Почти обнаженный, и совсем рядом! Опасно!» – промелькнуло у нее в голове.
Однако, как и неделю назад, она старательно проигнорировала восклицание здравого смысла, оперевшись рукой на мускулистую грудь мужчины, чтобы вновь обрести равновесие.
Стрекот сверчков и пение птиц неожиданно стихли. Сейчас Стар слышала только бешеный стук собственного сердца, бившегося, казалось, прямо в ушах в одном ритме с его сердцем. Время замедлилось, пока она наблюдала за тем, как по его обнаженной груди стекают капли воды, струятся вниз по мышцам пресса вниз, к блаженному забытью…
Кэллам ведь славен своим здравым смыслом. Ему и отстраняться.
Но, подняв наконец жадный взгляд к его глазам, она прочла в них не холодную отстраненность, а страсть под стать своей собственной.
– Ты сводишь меня с ума, – пробормотал он.
В следующую секунду Стар уже оказалась в его объятиях, наслаждаясь страстным, жарким, болезненным поцелуем, который сломал ее логические построения. Все благие намерения были забыты в тот же миг. Она не могла связно мыслить, не чувствовала ничего, кроме головокружения от внезапно нахлынувшей страсти, расплавленным потоком устремившейся по венам, заставлявшей ее еще больше ослабеть от острого желания.
Руки девушки легли на мускулистую мужскую грудь, исследуя каждый сантиметр и наслаждаясь потрясающими ощущениями. Ее тонкие пальчики вновь и вновь отыскивали самые чувствительные местечки, полагаясь на свою, как выяснилось, исключительную память.