Тут многое явно списано со Стрыйковского, причем кое-что перепутано. Стрыйковский, зная слово «перун» по-польски как обозначение молнии, ошибочно предположил такое значение за этим словом и в русском языке. Олеарий опустил польский вариант и оставил только русское значение, которого в русском языке это слово не имело, да и распространил смысл термина на «огонь». Славяне называли «перуном» молнию, а не огонь (поэтому переводчик в издании 1870 г. добавил в скобках «молнию». В издании 1906 г. перевод уточнен: слово «молнию» опущено). Кремень не был похож на молнию или луч, а назывался «громовой стрелой» и т. д. Поэтому все новое, что содержится в сообщении Олеария по сравнению со Стрыйковским, вызывает сомнение. Но монастырь, поставленный на этом месте и названный по имени Перуна, упоминают оба.
В III Новгородской летописи описывается изгнание Перуна, «что в Великом Новеграде стоял на Перыни». Урочище Перынь под Новгородом есть — в 4 км выше города в долине Волхова.
В конце XVII в. о Перуне в этом месте и в самом Новгороде сообщает еще один русский источник — «Повесть о Словене и Русе», праотцах словен и русичей, предположительно написанная архимандритом Хутынского монастыря Киприаном. Повесть эта ходила по Руси во многих списках.
По этой повести (цитируется по: Попов 1869: 443-444; Васильев 2000: 312-313), старший сын Словена был «Волхов бесо- угодник и чародей». Творя колдовство и «пробразуяся во образ лютаго зверя крокодила», он «залегоша в реце Волхове» и тиранствовал над жителями: «непокоряющихся ему овых пожираше, овых же опровержаше и потопляше. Сего ради людие тогда невегласи (т. е. невежды) окаянного того богом нарицаху; и грома его или Перуна нарекоша; и белоруским бо языком гром Перун имянуется». Ради колдовства «Постави же он, окаянный чародей... градок мал на месте некоем, зовома Перыня, иде же и кумир Перун ставше. И баснословят о сем волхове невегласи, глаголюще в боги его, окаянного, претворяюще...».
Однако волхва того окаянного постигла злая участь: известно, «яко же разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове».
Автор повести, человек церковный и образованный, имел летописные сведения о древнем почитании Перуна в Новгороде и знание о загородном урочище, называемом Перынь, о котором ходили рассказы (записанные иностранцами), что там стоял кумир Перуна. Автору нужно было логически увязать эти сведения, а основная задача была — ниспровергнуть идею, что Перун был богом. Перуна он объявляет волхвом и чародеем, засевшим в реке Волхове. На автора безусловно подействовало созвучие — название реки и обозначение колдуна (Волхов) он пишет одинаково. Возможно, в каком-то его первоисточнике старший сын Словена потому и назван Волховом, что это название реки: в сюжете все основные имена — эпонимы (персонификации местных и этнических названий). Невежды принимали Перуна за бога. Ради колдовства он поставил маленький городок за городом, и там встал его кумир. Наконец, бесы и погубили Перуна в реке.