Почти повсюду я пишу о Рыбакове в настоящем времени, а ведь он несколько лет тому назад умер. Но, во-первых, значительная часть моей критики написана (и отдельными статьями напечатана) при жизни академика, и это надо иметь в виду. А во-вторых, с академиком Рыбаковым приходится иметь дело как с действующей фигурой современной жизни. Так что в какой-то мере обращение к его трудам как к работам живого автора есть дань признания его силы.
Перечисляя погрешности и упущения крупного труда, я не закрываю глаза на его достоинства: собран огромный материал, поднята уйма интересных проблем, предложено множество гипотез, сделаны оригинальные наблюдения — всего этого уже достаточно, чтобы обеспечить двум томам Б. А. Рыбакова долгую жизнь в литературе — в качестве сборника поисковых разработок и размышлений, подготовительных материалов к монографическому исследованию (служить систематической картотекой он не может из-за разбросанности сюжетов и отсутствия указателей). Читать эти тома неимоверно увлекательно.
Он искренне любил старинную народную русскую культуру и с печалью наблюдал исчезновение целых ее пластов, отчуждение горожан от деревни и природы. Помню, лет тридцать назад мне довелось как-то обедать в ленинградском Доме ученых за одним столиком с академиком Рыбаковым и профессором Каргером. Рыбаков рассказывал, как по дороге в Ленинград его попутчице в поезде маленькая дочка закричала: «Мама, мама, смотри, вон коровка ходит, а рядом еще что-то!». «Я выглянул в окно, — завершил с грустью Борис Александрович, — этим «что-то» была лошадь».
В конце концов, заслуги автора определяются не тем, чего в его творении нет, а тем, что в них есть нового и полезного. Но коль скоро заходит речь об общей оценке труда, приходится учесть и степень его полноты (есть ли упущения), и уровень научной состоятельности — сколько в нем ошибочного, спорного и слабого. Тем более, что имя автора, его титулы и вес в науке придают его труду особую авторитетность в глазах читателей. Ведь многие будут смотреть на этот труд как на классику, академический (то есть наиболее полный и достоверный) свод информации и образец монографического исследования по славянскому язычеству. Более того, здесь найдут идеологическую установку для воспитания того рода патриотизма, который превозносит свой народ над всеми другими и диктует закрывать глаза на те недостатки и слабости, которые бы надо было изживать.
Газета «Правда» в 1988 г. с сочувствием цитировала письмо смоленского экскурсовода Г. Ф. Николаева: