— Я получила приглашение короля. Он выражает горячее желание поселить меня и девочек на все лето в моем загородном поместье. И обещает отпустить туда обоих принцев.
Я заставила себя произнести слово «король», хотя Ричард, разумеется, не имел на это никакого права; даже водруженная ему на голову корона и священное миро, которым он был помазан, не способны были сделать его королем: он оставался предателем и ренегатом.
— И вы поедете?
Доктор Льюис с явным напряжением ждал моего ответа. Он даже чуть подался вперед.
— Сначала, разумеется, должны быть выпущены на свободу и доставлены ко мне мои сыновья, иначе у меня не будет никаких гарантий безопасности ни для моих дочерей, ни для меня самой. Хотя Ричард вроде бы обещает вернуть мне моих мальчиков.
— Осторожней, ваша милость, осторожней! Леди Маргарита очень опасается, что именно так Ричард и попытается вас обмануть, — еле слышно выдохнул доктор. — По мнению герцога Бекингема, ваших мальчиков могут… — Казалось, доктор не в силах произнести это страшное слово. — Могут прикончить. Леди Маргарита как-то обмолвилась, что герцог Бекингем пришел в ужас, узнав о подобных намерениях Ричарда, и выразил желание устроить принцам побег или каким-то иным способом попытаться вызволить их из Тауэра; он готов вернуть вам ваших сыновей, если вы гарантируете ему безопасность и процветание, когда вернетесь во власть. И если вы, вновь заняв подобающее вам место, дадите ему обещание в вечной дружбе. Леди Маргарита заверила, что будет всемерно содействовать союзу герцога с вами и всеми представителями вашей семьи; таким образом, три знатнейших рода — Стаффорды, Риверсы и Ланкастеры — объединятся против лжекороля Ричарда.
Я кивнула. Я давно уже этого ждала.
— Чего же хочет герцог Бекингем? — напрямик спросила я.
— Чтобы его дочь, когда она у него родится, вышла замуж за вашего сына, молодого короля Эдуарда, — ответил Льюис. — А сам он получил бы титул регента и лорда-протектора, пока молодой король не достигнет совершеннолетия. Кроме того, ему должна отойти северная часть королевства — он станет править там, как правил герцог Ричард. Если вы, ваша милость, сделаете герцога Бекингема столь же могущественным, каким ваш муж сделал герцога Ричарда, он готов предать своего друга и вызволить ваших сыновей из Тауэра.
— А чего хочет леди Маргарита? — осведомилась я, словно сама не могла догадаться.
Я ведь прекрасно знала, что все двенадцать лет, пока ее сын находился в ссылке, она чуть ли не ежедневно предпринимала различные попытки его вызволить. Он был ее единственным ребенком, единственным наследником ее фамильного состояния и титула ее покойного мужа. Маргарита отлично понимала: все, чего она достигла в жизни, бессмысленно, если ей так и не удастся вернуть сына домой и ввести его в права наследства.