- Молодец! - похвалил Мангыбай, когда командир поделился с ним своими выводами. - Скоро я тебе не нужен буду, один сможешь по степи гулять!..
...Третьи сутки продолжается изнурительная погоня. Идрису не более двадцати пяти лет, но хитрит он, как старый конокрад. Движется не по прямой, а зигзагами, делает петли по десять, пятнадцать километров.
Давно исчезли следы того коня, по которым начиналось преследование. Бандит бросил его вечером первого дня во встречном кочевье и заменил свежим, отнятым у пастухов. Таким же путем сменил второго, третьего, пятого. Люди, пасшие в степи скот, еще не знали о конце банды и почитали за благо не связываться с этим человеком.
Уже на седьмой лошади скачет Идрис, но запутать преследующих ему пока не удалось. Как только он ни хитрил! Кружил по затоптанным скотом пастбищам, около пятнадцати километров вел за собой верблюда, который затаптывал следы его коня. И все напрасно. Мангыбай разгадывал все его фокусы. Однако Мангыбаю пришлось туго, когда пересекали неширокий хребет малорослых гор. Здесь каменные отложения выпирали наружу, и Идрис старался ехать по камням. Наивный человек! Единственно, чего он достиг, это осложнил работу проводника. Мангыбаю приходилось слезать с коня и, почти касаясь щекой каменных плит, искать следы копыт идрисовского скакуна.
Применял басмач и более хитрые приемы, позаимствованные у профессиональных контрабандистов. Однажды следы идрисовского коня завели погоню в странные пески. Странные потому, что они представляли собой сравнительно небольшой остров среди сероземов. Точно сказочный великан принес в огромном мешке песок и высыпал его в степи.
Между барханчиками рос кустарник до метра высотой, с жесткими, колючими стеблями и шершавыми листьями, цвета заношенного хаки.
- О-о, - протянул Мангыбай, - здесь колодцы должны быть с хорошей водой. Травка растет, кустики растут, значит, внизу вода близко! Идрис сюда не зря скакал!
- Ты стой у следа, - приказал он одному бойцу, - а я поеду кудук искать!
Через несколько минут колодец нашелся. Вода была холодная, вкусная. Пили и умывались люди, шумно втягивали влагу кони.
Но за радостным подъемом последовало разочарование. В нескольких десятках метров от колодца след идрисовского коня исчез.
- Я тут ни при чем, - оправдывался боец, хотя его никто и не обвинял. Мне Мангыбай велел след караулить, и я стоял, хорошо караулил. Там где я стоял, следы есть, а вперед поехали, и они пропали!
Мангыбай всерьез забеспокоился, закружил на своем жеребце по барханам. Вдруг он стал хохотать.