В это время Вульф занимался тем, что беззвучно насвистывал, сложив губы трубочкой. Я любил наблюдать за ним, когда он в таком настроении. Он позволял себе это лишь в нашем с Фрицем присутствии. В такие минуты, как он мне признался, эмоции в нем берут верх над разумом.
Наконец я спрятал блокнот, сунул чек в карман и поставил свой стул на место.
— Арчи, четыре года — срок немалый, как ты считаешь? — после паузы спросил Вульф.
— Да, сэр, немалый. Десять тысяч долларов тоже немалые деньги. Я съезжу в банк и заверю его к выплате. До ланча еще целый час.
— Идет дождь, Арчи. Представляю, каково ехать в город под таким дождем. Позвони, чтобы прислали посыльного.
— Что вы, никогда! Я ни за что не откажу себе в удовольствии сделать это самому. Даже если вы предложите мне трехлитровую бутыль молока.
— Упрямец, — пробормотал Вульф, откидываясь на спинку кресла, и закрыл глаза.
Я вернулся, полный намерений разрезать ленточку и дать всему старт. Разумеется, я считал, что наш час пробил и пора переходить к действиям. Но, к моему удивлению, Вульф пребывал в том же лениво-расслабленном состоянии. Он не торопился что-то предпринимать. За ланчем он медленно наслаждался едой и выпил две большие чашки кофе. Потом он вернулся в кабинет и отдыхал в кресле, явно не помышляя ни о каких трудовых подвигах. Я же места себе не находил. Наконец, словно пробудившись, он решил дать мне несколько мелких заданий: первое — перепечатать полный текст всех показаний Анны Фиоре в хронологическом порядке; второе — срочно сделать фотокопии всего, что было в конверте, который передал Анне Карло Маффеи; третье — отправиться на Парк-авеню к Марии Маффеи, отдать ей ее сумочку, а Анну попросить подписать две копии ее показаний в присутствии свидетелей, и, наконец, четвертое поручение — вместе с садовником Хорстманом проверить качество луковиц псевдоорхидей, доставленных второго дня пароходом «Кортес».
Не удержавшись, я спросил:
— Может, вы что-то еще упустили, сэр?
Он легонько, чтобы не нарушить свой покой, покачал головой, и мне пришлось смириться. Любопытно, что будет дальше, думал я, но тревоги уже не испытывал. По лицу хозяина я догадывался, что в этой огромной голове что-то зреет, и вскоре я буду это знать.
Всю вторую половину дня я был занят. Прежде всего я отправился в фотостудию и заказал фотокопии документов, недвусмысленно дав там понять, что если хоть что-то пропадет из моего драгоценного материала, им не поможет даже пожарная лестница, видневшаяся за окном. Потом сел за перепечатку показаний Анны. Времени на это ушло порядочно.