— Я не знаю, — наконец сказала она. — Я просто не помню.
— Возможно, клюшки были в грузовом фургоне, — заметил я. — Поскольку он не был фанатом гольфа, ему незачем было везти их с собой в машине. А где они сейчас?
Я боялся, что этот вопрос еще больше ее насторожит, но этого не произошло. Она была уже спокойна и, кажется, полна решимости.
— Я этого не знаю. Я думала, вам известно, что сумку так и не нашли.
— Ага, — воскликнул я. — Значит, сумка с клюшками пропала?
— Да. Полиция искала ее везде — в доме, в клубе, даже на поле для гольфа, но они так и не нашли ее.
Да, подумал я, и вы чертовски рады этому, милая барышня!
— Вы хотите сказать, что никто так и не вспомнил, куда подевалась сумка с клюшками?
— Да. Вернее, нет, — она запнулась. — Мальчик, что носил ее за отцом во время игры, утверждал, что положил ее в машину на переднее сиденье, когда Ларри и доктор Брэдфорд отвозили отца домой. Но брат и доктор Брэдфорд не помнят, чтобы видели ее.
— Странно. Однако я здесь не для того, чтобы собирать мнения и предположения. Мне нужны факты, мисс Барстоу. Простите, но не кажется ли вам все это странным?
— Нет, нисколько. В том состоянии, в котором все тогда были, можно и не заметить какой-то сумки.
— Но когда все вернулись в дом, кто-то же должен был вынуть сумку из машины… кто-то из прислуги, например, или же шофер?
— Никто этого не помнит.
— Могу я поговорить с ними?
— Конечно. — Она явно испытывала ко мне брезгливую неприязнь. Не знаю, что она там задумала, но я был серьезно намерен помешать этому.
Итак, похоже было, что орешек раскололся, но оказался пустым. Я с новой силой стал атаковать ее вопросами.
— Какими клюшками играл ваш отец, стальными или деревянными?
— Деревянными. Он не любил стальные.
— Головка простая или подбитая латунью?
— Кажется, простая. Но я не уверена, что точно помню. У Ларри и у меня — клюшки подбиты латунью.
— Однако же вы хорошо помните, какая клюшка у вашего брата.
— Да. — Она прямо посмотрела мне в глаза. — Надеюсь, это не допрос, мистер Гудвин?
— Прошу прощения, — улыбнулся я. — Пожалуйста.
Я был немного расстроен, возможно, даже раздосадован. Больше всего здесь, в Вестчестере, мне хотелось бы взглянуть сейчас на эту сумку, и особенно на большую клюшку.
— Очень сожалею, — пробормотала она.
— Не думаю, чтобы вы очень сожалели, и это у меня вызывает целый ряд вопросов. Кто вынул из машины сумку? Если кто-то из слуг, тогда кто именно, что он за человек, верный ли, неподкупный и тому подобное? Спустя пять дней после убийства, когда стало известно, что оно было преднамеренным и произошло в клубе, кто, по-вашему, мог спрятать или уничтожить сумку с клюшками вашего отца? Вы, ваш брат или доктор Брэдфорд? Видите, сколько у меня к вам вопросов. Как можно было спрятать или уничтожить сумку с клюшками? От этих вопросов нам с вами не уйти.