Как только я заехал во двор, сразу красный пятном бросилась в глаза юркая машина тетушки, припаркованная возле ступенек дома. Ну, слава Богу! У меня невольно вырвался долгий протяжный вздох, и немного отпустило натянутые до предела нервы. Не уехала пока. Значит, есть шанс уговорить ее не оставлять детей здесь. Пускай заберет их еще на неделю-две, пока я не организую жилье в столице.
На крыше, примотанные проволокой, красовались обломки стула. Это кто же додумался прикрепить конструкцию не только к трубе, но и к громоотводу? Новая версия электрического стула? Хотя я догадываюсь, для кого здесь характерны суицидальные наклонности.
Из дома лилась бодрая музыка с элементами национальных мотивов (вкусы у Шерон не изменились), поэтому на мой приезд никто не отреагировал. Из кухни доносился голос тетушки вдохновенно, но не всегда в такт, подпевающей любимой этногруппе. В гостиной же меня ждала эпическая картина. Лэнс с веником и совком сгребал в кучу осколки синего с серебристыми прожилками стекла. Дженни расческой, предназначенной для ее Барби, расчесывала Карину, сидящую в низком кресле, и, судя по всему, процесс тянулся уже долго — с левой стороны у той была заплетена корявая, торчащая вверх косичка, украшенная на конце резинкой с парой миниатюрных мишек. Карина безучастно пялилась в пространство, чуть кривясь в моменты, когда расческа застревала в волосах.
— Папа! — подлетел ко мне с радостным криком Лэнс. — Ты приехал!
— Конечно, мой хороший! — Я подхватил сына на руки. — Ого, ты такой большой вырос! Скоро меня обгонишь!
Дженни тоже подбежала к нам и неуверенно топталась рядом.
— Синичка ты моя! Ну, иди ко мне! — свободной рукой я подхватил дочку и прижал покрепче обоих к груди. Ну, надо же! И не подозревал, что я настолько по ним соскучился!
— Пап, ты нас задушишь! — фыркнул Лэнс. А, ну да. Понимаю. Настоящему восьмилетнему мачо обниматься уже не пристало!
Я спустил Лэнса на пол и едва не расхохотался — тот сразу же отряхнул костюмчик и принял до невозможности солидный вид. Интересно, кого он копирует? Вероятно, Эдварда — мужа Шерон. Дядя вечно ходит, будто швабру проглотил, и она ему на копчик зверски давит. Дженнифер не собиралась слазить с рук, обхватив меня за шею и уткнувшись крохотной головкой в плечо.
— Пап, а ты на совсем-совсем приехал? — пролепетала Дженни, всматриваясь в меня огромными от невысказанной надежды глазами. Ох, доченька, что же тебе сказать? Как объяснить маленькой девочке, что не все в этой жизни зависит только от твоего желания?
— Солнышко, ты же знаешь, что я вас очень люблю! И обещаю, что всегда буду с тобой и Лэнсом, — обтекаемо формулирую я. И не соврал, и малявок не расстроил преждевременно. Я поцеловал дочку в макушку и поставил на пол рядом с братом. — А сейчас идите-ка во двор и поиграйте там. Мне нужно поговорить с теткой Шерон. Хорошо?