, слишком живая — такая же, как и он. Ничего неземного, ничего из того, что он когда-то нафантазировал себе, глядя на прекрасный манекен в витрине. Она испытывает сейчас низменные ощущения, её плоть точно так же может сгинуть, сгореть. В ней нет и тени того неподвижного достоинства, которое придумал Гарик.
— Че творится? — спрашивает он, расталкивая зевак.
— Какой-то алкаш — говорят, с четвертого — комнату свою запалил! — со злостью отвечает пожилая женщина. — Всех бы пьяниц к стенке, сволочей!
— Ребята молодые совсем, — поддерживает ее реплику прохожий в кепке. — Погибнуть же могут. Ц-ц-ц-ц!
— Типун вам на язык! — вмешивается третья сердобольная участница зрелища. — Туда уж бригада пошла…
— Проводка, видать, погорела: тёмно! — продолжает мужик в кепке. — Могут и не найтить, в темнотище-то!
— Типун вам!..
Дальше Игорь их не слушает: он видит Сашу, стоящего возле пожарных, и бросается к нему. Тот полностью увлечен происходящим на балконе, и ничто вокруг его не интересует.
— Постарайтесь раздвинуть решетку! — говорит он Гроссману.
— Сам попробуй, бл…! Ее только в упор орудийным залпом… — кашляя, отзывается Николай, но, тем не менее, попыток спастись не прекращает.
А пожарные уже растягивают брезент…
— Сколько вас? — продолжает телохранитель.
— Трое.
— Еще мужчина есть?
— Есть!
— Гните с ним прутья…
Игорь различает в клубах едкого дыма длинного Николая и крепкого, коренастого «добровольца». Тут в окне, выходящем на балкон, взрывается раскалившееся стекло. Зацепленная осколком, Рената визжит от боли и страха.
— Саша! — ее голос едва слышен сквозь крики людей и рев пожара. — Сашенька! Что делать?
Саша в отчаянии и не скрывает этого.
— Иду! — он бежит к ступенькам крыльца.
Игорь повисает на нем:
— Рехнулся?!
Телохранитель стряхивает его с себя, как котенка.
— Кажись, поддается! — кряхтя, сообщает «доброволец», и Саша останавливается.
— Дышать только нечем, — жалуется кашляющий Гроссман. — Совсем!
Гарик видит, как приятель, сжав кулаки и стиснув зубы, зажмуривается.
Откуда-то из недр здания слышится звук, точно кто-то ударил камнем по металлу. Затем — громкое шипение.
— Сейчас их там найдут, — убеждает его один из пожарных.
— Мы быстрее решетку разогнем, — Николай хочет ободрить Ренату, но бывшая жена уже не слушает доводов разума: она колотится о прутья, словно птица в клетке.
Дым становится густым и белесым. Пожарные льют из брандспойтов уже не только на здание, но и на ближайшие деревья, ветви которых успели загореться.
— Че там у вас? — кричит Гарик.
«Доброволец», похоже, оглядывается.
— Видать, водопровод пробило. Ни шиша не видно, только вместо дыма пар валит! Нам тут чуток осталось…