И горел на шее тонкой
Золотистый завиток…
…Когда Андрей добрался до машины врагов, те двое, что оставались в ней, стали похожими на решето. Другие плавали в крови на дороге. Проехав по снесенному ограждению, к ним подлетел «Ландкрузер», водитель которого, притормозив, оцепенело таращился на картину бойни. Сосед водителя сделал еще пару выстрелов: двое уцелевших после нападения Серапионова теперь пытались скрыться за кустами — и ткнул шоферу в бок:
— Ходу!
Где-то за окном, словно за бортом, вдаль плывет мое детство…
Леди Гамильтон, леди Гамильтон, я твой адмирал Нельсон.
Как она ждала! Как она звала! Ах! Как она пила виски!
Леди Гамильтон, леди Гамильтон, ты была в моей жизни!
…Николай заметил большую машину, что проскочила мимо них. Стрельба оборвалась, Андрей спрыгнул к нему, с усмешкой забрал опустошенный «ТТ», весело покачал головой, мол, «помощничек, ничего не скажешь»…
Леди Гамильтон, леди Гамильтон, ты была в моей жизни!
…В полости под креслом дышать было уже нечем. Рената не поверила своему слуху и зрению, когда над головой наконец щелкнуло, а сидение поднялось. Веселый, раззадоренный, лихой, как тогда, в чановской бане, в самом начале их побега, Саша театрально взмахнул рукой:
— Во так вот! Добровольно — и с песнями! Вы-ы-ы-ходи!
— В Краснодарском крае — от трех до семи тепла… — жизнерадостно сообщило радио. — Ветер западный, порывистый, с переходом в северо-западный, 7-12 метров в секунду…
— Саша! — дрожащим голосом вымолвила Рената. — Саша!
— Чего, солнце? — засмеялся он. — Вылезай! Черт! Как охота в горячую ванну, да с пеной! Тебе охота, солнце?
Она выволокла из-под себя «дипломат».
— Саша… это он… Мы все время возили его с собой…
Николай выключил магнитофон.
Все трое зачарованно смотрели на объект их общих горечей и невзгод. Рената затряслась, прикрыла рот растопыренными грязными пальцами и глухо зарыдала. Андрей указал в сторону «дипломата»:
— Дай-ка его сюда!
И пока он, взломав замки, осматривал содержимое — в основном пачки сотенных российских банкнот — Гроссман успокаивал жену.
— Рената! Подойди ко мне! — удостоверившись, что два диска, уложенные в одну коробочку, надежно спрятаны в кармане подкладки на внутренней стороне крышки «дипломата», Серапионов поднялся с корточек. Не оставлять же здесь, с этим растяпой, такую женщину, такой источник неземных наслаждений, каким она сулила стать. Рената создана для любви, для счастья, а не для бесконечных истязаний…
Она убрала от себя руки Николая и подошла.
— Поехали со мной. Нечего тебе тут делать, солнце! — Андрей повлек ее к дороге.