— Вы почему не спрашиваете, кто это? — Саша прижимал ее к себе; чувствовалось, что он сердит. — Щелкаете перед дверью, хотя бы с проема отошли… Вас жизнь не учит? М?
Рената отодрала его руку от своего лица:
— Я что — спецназовец?!
— По-вашему, только спецназовцы хотят жить, Рената Александровна? Вы бы хоть кино какое вспомнили, смотрите же телевизор, наверное?
— Вы что — проверку мне устроили, что ли?
Он снова задвинул засов и, на ходу снимая пиджак, прошел в комнату. Рената следовала за ним, все еще дрожа от пережитого страха.
— А как вы прошли мимо собаки?! — спросила она. — Я не слышала лая…
— Я сказал ей: «Мы с тобой одной крови»… — телохранитель заглянул в шкаф. — Интересно, есть здесь какой-нибудь матрас?
— Может быть, включите свет?
— Не надо. Свет — не надо… И матраса, как видно, нет…
— Что там может быть видно?!
Рената смутно угадывала только его силуэт и не представляла, что Саша мог разглядеть в полной темноте в недрах шкафа. Телохранитель обернулся. Девушке померещилось в его глазах слабое мерцание. Что-то шевельнулось в душе. Что-то, сродни «дежа-вю». Тоскливое чувство, что когда-то подобное с нею уже было, разлилось по телу. Воспоминание, которое невозможно восстановить, но которое беспокоит неведомым…
Рената села на краешек постели:
— Чем увенчалась ваша поездка?
Он расстегнул рубашку:
— Все в порядке.
— То есть? Можно подробнее?
— Мне удалось достать Гарику билет до Тюмени. Причем на завтра.
— Из наших денег?!
— Он занимал у брата на самолет и на бензин. Как у вас тут?
Рената решила, что с Гариком разберется сама. Еще не хватало жаловаться Саше на это ничтожество!
— Все в порядке. Я волновалась за вас.
— Понятно, — с безразличием откликнулся телохранитель и стал вытаскивать одеяло из-под свесившегося с кровати Гарика.
— Что вы делаете?
— Вторую ночь спать в машине я не стану. Уж лучше на полу, хоть в рост вытянуться можно…
— Может быть, лучше этого — на пол? — Рената брезгливо посмотрела в сторону вновь забрыкавшегося Гарика.
— Нет, не лучше, — отрезал Саша.
— Подумаешь, какие мы щепетильные! — проворчала она, вспоминая «подвиг» несостоявшегося насильника.
И ведь правда ляжет на полу… Тут Гарик во сне ухватился за одеяло и дернул к себе, стараясь завернуться.
— Черт с ним, Саш! Я подвинусь, идите сюда… Только… — она кашлянула и не стала продолжать: с чего она вообще взяла, что Саше до нее? Он вымотался так, что ему эти «только» говорить явно ни к чему.
Телохранитель не стал раздумывать. Рассыпаться в благодарностях он тоже не стал. Просто скользнул под одеяло, рядом с нею, сунул пистолет под кровать — так, чтобы при надобности сразу дотянуться — и затих, не поворачиваясь к подопечной.