И Котов понял: ему нужно ехать в Москву. Судя по передвижению беглецов, те зачем-то стремились именно туда. Девка что-то знает. Возможно, искомое находится у кого-то из знакомых Полковника в столице…
* * *
— Заходи, Андрей, я жду! — сказал Константин Геннадьевич заглянувшему в его палату молодому человеку.
Серапионов лежал в отделении нейрохирургии НИИТО, его шею фиксировал гипсовый «воротник», и больной старался хранить неподвижность. Однако пострадал он не зря: это дало ему возможность увидеть, что называется, «вживую» своего неприятеля.
Молодой человек вошел в отцовскую палату.
На Андрее был расстегнутый черный плащ, шикарный английский костюм и сияющие туфли, словно только что из магазина. Держался он соответственно своему гардеробу: военная выправка, гордо откинутая голова, взгляд превосходства. Одним словом — красавец. Константин Геннадьевич гордился единственным сыном неспроста.
— Что произошло?
Серапионов-старший отмахнулся:
— Присядь-ка, Андрюша, разговор к тебе есть. Надо же, до чего похож, а! Я тебя так давно не видел, что и забывать начал…
Невозмутимый Андрей лишь едва заметно качнул бровью:
— Похож — на кого? — и воспользовался приглашением сесть.
— Разве ты еще не виделся с Витей? С Викторниколаичем?
— Нет. Я напрямую к тебе из Толмачево, — молодой человек пристально разглядывал отца.
— Холодно нынче?
— Ничего. В Пулково показывало десять, у вас тут — семь…
— Ну, курорт, курорт, — усмехнулся отец и поморщился от боли в шее. — Значит, Витя тебя не встретил…
— Нет. Прислал водителя.
Тут в дверях раздался грохот, не приличествующий больничному распорядку, и крупный, дородный Рушинский ввалился в палату:
— Это че ж за шум, а драки нету? А, Андрейка! Встретили тебя? Все путем? Ну-ну!
Сын Константина поднялся и пожал руку отцовского компаньона.
— Покажи ему, Витя, — распорядился Серапионов-старший.
— А, ну да! — Рушинский полез во внутренний карман пиджака, толстыми негибкими пальцами выловил две фотографии и протянул Андрею. — От, как облупленные! Оба!
Молодой человек взглянул на снимки.
— Ну и что?
Он хотел вернуть карточки, но Виктор Николаевич втолкнул их обратно в руки Андрею и ткнул пальцем в фотографию мужчины:
— Никого тебе не напоминает?
Андрей присмотрелся:
— Нет, знаете ли.
— Да ты к зеркалу подойди! — прогудел Рушинский.
Сын Константина бросил взгляд на отца, снова на Рушинского, еще раз изучил снимок.
С фотографии спокойно смотрит молодой мужчина — может быть, чуть старше Андрея — приятной наружности, но ничего особенного. Шатен. Видно, что уверен в себе, без «заморочек». Глаза светлые. Точней, не столько светлые, сколько ясные. Вот и все. Если старшие намекают на его сходство с Андреем, то они ошибаются.