А рядом стоят атаман и отец друг против друга, и атаман спрашивает:
— Может, с нами по одной тропке пойдёшь?
Отец покачал головой:
— Мне такая тропка ни к чему. Скользка больно.
Атаман последних слов точно не расслышал:
— Жаль! Хорошим бы товарищем был. Ну, гляди сам. Вольному — воля. Запрягай коня, Данила на дорогу выведет.
Демидка ушам не поверил.
Отец принялся запрягать лошадь, а сам тоже на атамана поглядывает — не поймёт, всерьёз тот или злую разбойничью шутку шутит? Запряг и глядит на атамана, ждёт.
Атаман усмехнулся:
— Быстро!
Отец промолчал. А атаман:
— Садись к котлу, голодным какая дорога.
Понимал Демидка, хочется отцу поскорее убраться из разбойничьего стана, да, видно, боится обидеть атамана.
— Верно, — сказал, — пустой живот — плохой попутчик.
Не с одними конями вернулся Данила. Пошла по рукам плоская глиняная бутылка с водкой. Протянул атаман и Демидкиному отцу. Отец отхлебнул наравне со всеми. Затянули песню про разбойничью жизнь, да такую жалостливую — хоть плачь.
Отец, однако, встал и — к атаману:
— Коли пустишь, пора…
— Оставайся. Не пожалеешь! — весело крикнул Данила.
— Насильно люб не будешь, — перебил атаман, — каждому своя дорога. Проводи!
— А ты сегодня и на разбойника не похож! — осмелел Демидка.
Атаман усмехнулся:
— Разные, малый, разбойники бывают. Иной за чужим добром охотится, а иной правду ищет.
— Только чужое добро чаще попадается! — весело подмигнул Данила.
Все засмеялись.
— Ты не серчай, — сказал атаман Демидкиному отцу. — Дичина есть, а с хлебом да солью — худо.
— Ладно, — сказал отец. — Чего толковать!
И снова ехали Демидка с отцом. Демидка всё допытывался:
— Как же так? Разбойники, а отпустили. Даже лошадь не взяли.
— Они разбойники вроде нас с тобой, — объяснял отец. — Мужики да холопы беглые. Хоронятся от лютого боярского гнева и несправедливости боярских слуг. А есть-пить, известно, каждому надо. Ну и промышляют топором да дубиной…
— Мне ихний атаман сильно понравился, — сказал Демидка.
А про себя подумал: остаться бы с разбойниками богачей учить уму-разуму на лесцой дороге. Вот жизнь была бы!
Дня три всего пути от вотчины боярина Гаврилы Романовича до Москвы. А Демидка с отцом кружили больше недели. На случай, если будет погоня.
Летний ночлег — дело не хитрое. Свернул в лес от чужого глаза и полезай на телегу спать. Так прежде Демидка с отцом и делали. А теперь нужда гнала в какую-никакую деревню. Подъели до крошки небогатую провизию, которую оставил им кашевар лесного атамана.
Деревенька, что первой попалась на пути, была маленькая. Десяток кособоких изб, крытых прелой соломой, глядели на дорогу слепыми окнами. Словно нищие, которым и руку за подаянием протянуть боязно.