— Вот так каратели! — громко воскликнул Николай, и по его тону нельзя было понять, то ли он восхищается этим сообщением, то ли осуждает его.
— Теперь, — задумчиво сказал комиссар, — многое, что раньше казалось необъяснимым, становится ясным. Тот страшный сентябрьский бой, о котором я не только говорить, но даже думать не могу без содрогания.
— А нужно думать и извлекать уроки.
— Уроки? — еле слышно вымолвил комиссар, и нельзя было понять, чего было больше в его голосе: горя или упрёка. — Уроки? — уже громче повторил он. — А как мы извлекли их, эти самые уроки? Нас побили, а мы по-прежнему недооцениваем врага, хлопаем ушами. Провалы явок в Богатом, Слепцах и Тарасовке. Неудачная попытка ликвидировать старосту в Дубках, трудно объяснимая, обидная гибель группы Сенькина в Лозовке…
— Всё это можно понять, если среди нас действует провокатор, — вставил командир.
— Теперь я в этом не сомневаюсь, — сказал комиссар и тут же горько пошутил: — Задний ум всегда был моим самым сильным местом.
— Ладно уж, Володя, не будем заниматься самоуничижением. Не поможет. Давай о деле. Если нам ясно, что в отряде провокатор, тогда Николаю до ликвидации этого типа в город идти нельзя.
— Не плохо бы придумать, чтобы он как-то сам себя обнаружил, — неуверенно предложил Николай.
— Как лозунг неплохо, — тряхнув головой, усмехнулся комиссар, — но нужно бы конкретнее.
— А может, применить метод исключения: взять список командного состава…
— Нет, Иван, — твёрдо перебил комиссар, — список составлять не будем. Люди у нас проверенные. Этак можно и себя в список внести! По-моему, нужно проверить тех, кто пришёл в отряд со стороны и после июля этого года.
— А почему после июля?
— Думаю, что засылка провокатора в отряд — дело Демеля, а отделение гестапо существует только с июля. Видимо, как раз в это время немецким командованием принято решение о постройке в нашем районе важного стратегического объекта.
— Логично, — согласился Иван Иванович. — Немцы умеют и любят готовиться к делам капитально.
— А что известно о самом объекте? — спросил Николай.
— Ничего. Нам, практически, ничего. Ты должен знать об этом больше.
— Командование только сообщило мне, что противником принято такое решение. А что будут строить, когда, назначение объекта — неизвестно. Я имею вполне конкретную задачу: проникнуть в полицейскую роту, сколотить боевую группу и ждать. В Москве считают, что объект этот нужно «зарубить на корню», то есть сорвать проектно-изыскательские работы: топо-геодезическую съёмку местности, взятие на анализ грунта. Не будет этих данных — невозможно сделать проект, а без проекта нельзя начать строительство.