— Там, наверное, страшно, — поежилась Розмари. — Темно, сыро и водятся какие-нибудь духи или привидения…
— Ты что, боишься? — поддразнил ее Дэн.
— Не то чтобы боюсь, но одна бы я туда ни за что не пошла. А с тобой не страшно.
Дэн состроил жуткую гримасу.
— Конечно. При виде меня все привидения разбегутся. Вместе с духами.
Розмари улыбнулась.
— Но мы не будем углубляться, — продолжал Дэн, — это опасно. В любой момент может что-нибудь обрушиться.
— Должна признаться, что у меня легкая форма клаустрофобии, — сказала Розмари. — В тесных помещениях мне очень неуютно. Но пещеры посмотреть все-таки интересно. А откуда ты про них знаешь?
— Мальчишками мы часто приплывали туда на лодке из Плимута. По морю это недалеко, но причалить на яхте практически невозможно, возле берега очень мелко.
— А родители, наверное, ничего не знали…
— Еще бы! Кто бы отпустил нас в такое опасное место. А нам было чем страшнее, тем интереснее. А один раз мы действительно видели там привидение.
— Правда? — Глаза Розмари округлились.
— Честно говоря, и сам не знаю, — признался Дэн. — Среди местных ходили слухи, что в пещере лет сто назад скрывался какой-то беглый каторжник. Якобы он там умер и теперь его дух является тем, кто тревожит его покой. Сначала он звенит своими кандалами, а потом появляется сам — огромный, лохматый, в белом балахоне…
— И вы его видели?
— Что-то там загремело, один из нас крикнул: «каторжник», и мы, не чуя под собой ног, помчались прочь от пещер. За несколько секунд взлетели вверх по очень крутой тропинке. Остановились не меньше, чем через километр. И каждый уверял, что видел лохматую фигуру, двигавшуюся на нас из темноты.
Розмари рассмеялась.
— Наверное, у каждого в детстве было свое привидение, увиденное под впечатлением страшных историй.
Дэн остановил машину, когда проселочная дорога, и так еле заметная среди заросших травой холмов, окончательно исчезла. Дальше нужно было идти пешком. Дэн взял рюкзак с запасами воды и бутербродами, Розмари пошла налегке.
Дэн достал из багажника бейсболку и натянул ей на голову.
— Это еще зачем? — возмутилась Розмари. Она не любила головных уборов и даже зимой редко носила шапку, только когда становилось уж совсем холодно.
— Затем, — безапелляционным тоном ответил Дэн. — Чтобы голову не напекло. Солнце сейчас коварное. Вроде бы его и не заметно, а потом раз — и солнечный удар.
— У меня никогда не было солнечных ударов, — заявила Розмари.
— Очень хорошо, — сказал Дэн. — И не будет.
— А чего это ты раскомандовался? — сердито спросила Розмари.
— А что? — Дэн оставался невозмутимым. — Я тут главный.