Я развернулся к Рауху лицом:
— Я приму решение, когда поближе познакомлюсь с вашими людьми и пойму, что они не растеряются при возникновении нестандартной ситуации. К сожалению, как вы знаете, беглыми преступниками недавно был поднят мятеж. В ходе его подавления мы потеряли много людей и в результате превратились в параноиков. Наберитесь терпения, господин Раух.
Поджав и без того тонкие губы, Раух встал и, не попрощавшись, быстро вышел из кабинета. Я посмотрел на пепельницу на столе, раздумывая, не швырнуть ли ее Рауху вдогонку. Решив сдержаться, я сложил руки на груди и снова подошел к окну. Площадь перед комендатурой была пуста, и только Раух дерганой походкой, в застегнутом на все пуговицы сером плаще спешно направлялся в сторону биозоны. Его сопровождали двое плечистых парней в таких же серых плащах. На ученых они походили мало. Смотря им вслед, я подумал: «Баер был прав».
Сняв трубку телефона, я вызвал к себе Фогеля и Баера. Через полчаса, когда они оба расположились в моем кабинете, я сообщил им о визите Рауха.
— Лично я могу предложить господину Рауху ставить опыты на крысах, — мрачно буркнул Фогель. — Прошу меня избавить от участия в решении этого вопроса.
Баер криво усмехнулся:
— Если для вас это представляет трудность, штурмбаннфюрер, я готов взять ответственность на себя. В лабораторных корпусах «Аненербе» уже используются двадцать три заключенных. Группенфюрер Хорст никогда не отказывал ученым в человеческом материале.
Да, это была правда, и я хорошо знал, чем при этом руководствовался Хорст. Опыты над людьми значительно сокращали сроки создания и отработки новых видов медикаментов и военного снаряжения. Даже свойства и возможности скафандра, доставленного мною с Марса, сейчас испытывались на заключенных. Радиация, сверхнизкие и сверхвысокие температуры, полетные перегрузки и многое другое, с чем в дальнейшем, возможно, предстояло столкнуться немецкому экипажу «Молоха», — все испытывалось на военнопленных. Я старался не обращать на это внимания, оправдывая себя тем, что решения принимаются не мной. И вот теперь такое решение должен принять я. А ведь я тоже мог попасть в плен. Представив себя под скальпелем такого субъекта, как Раух, я почувствовал неприятный холодок у сердца. Я вспомнил, что сделали с Корелли на Марсе. И не надо обманывать себя насчет их участи. В прошлом году во время опытов «Аненербе» по проекту «Атлантида» погибло шесть человек из числа заключенных концентрационного лагеря.
— Каждый запрос на военнопленных согласовывать со мной, и я буду по каждому случаю принимать отдельное решение, — буркнул я и отпустил офицеров.