Я перевел свой взгляд на Магдалену. Она сидела рядом с Хорстом и довольно профессионально стенографировала. Тугой узел стягивал на затылке волосы, лицо было сосредоточенно, и лишь небольшие тени под глазами говорили о бессонной ночи. Перед началом совещания Хорст представил всем присутствующим Магдалену Рейт как своего секретаря. На нее теперь возлагался почти весь документооборот по проекту. Место для шпиона — лучше не придумаешь.
«Каким образом она будет передавать собранную информацию в Лондон? Спросить ее об этом напрямую?» — думал я, листая личное дело Магдалены Рейт, которое сунул мне в руки Хорст перед совещанием.
— Действие орудий, установленных на корабле, основано на генерировании гамма-лучей, имеющих возможность точно поражать цель на огромном, до нескольких сот километров, расстоянии. Цель мгновенно нагревается до сверхвысоких температур, вызывающих ее расплавление или даже испарение. К сожалению, из-за того, что все вооружение сильно и, по всей видимости, намеренно повреждено, мы можем пока составить только общее представление о его действии. Необходимо еще время. Большая надежда на информацию, содержащуюся в электронных автоматах, обслуживающих боевые механизмы, но расшифровка идет медленно. Слишком много технической терминологии абсолютно нам непонятной. Не хватает специалистов, — докладывал руководитель группы по изучению вооружения.
Я закрыл досье Магдалены. Типичная история молодой немецкой девушки — учеба, молодежная фашистская организация, работа в СС-хельферии. Везде отличные характеристики. Одна особенность — это чужая история, что подтвердила бы даже поверхностная проверка. На базу человек с наспех подготовленной «легендой» мог попасть только в одном случае — если проверяющий сам является агентом британской разведки. Я снова открыл дело — набор и проверку девушек, в том числе и Магдалены Рейт, осуществлял штурмбаннфюрер СС Вильгельм Баер.
«Кто бы мог подумать», — невольно усмехнулся я.
Под конец совещания Хорст объявил, что во время его двухнедельного отсутствия контролировать ход проекта буду я, после чего группенфюрер быстро покинул помещение. Он шел к Зигрун. Его, как, впрочем, и меня, беспокоило, что с момента вскрытия Пирамиды «умы внешние» ни разу не вышли на связь с нашим медиумом. К ней в последнее время он предпочитал ходить один, и у меня появилось несколько свободных часов. Я хотел было подойти к Магдалене, но меня остановил Корелли. Вид у него был несколько потерянный. Стараясь не смотреть мне в глаза, он сбивчиво попросил переговорить с ним наедине. Мы вышли из корпуса.