— И ты не поняла, что он не такой, как все?
— Нет, к тому же я верила, что раз мы поженились, заставлю его жить по-моему. Я хотела сделать наш дом таким уютным и теплым, чтобы он рвался домой, ко мне…
— Ты ему изменила?
— Нет, не изменила. Он, был одержим своей работой, а я вела себя как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. И, самое ужасное, я стала дико ревновать его к тем, кто часто общался с ним — чаще, чем я, — особенно к женщинам-медикам. Я поняла, что он любит меня не так, как я, — с горечью проговорила Оливия. — Если бы он любил, никогда не бросил бы меня так, тем более тогда.
— Я все-таки не понимаю, что ты считала любовью… А сейчас, — Бетани выпрямилась на стуле и посмотрела через левое плечо Оливии, — не оборачивайся. Если твой бывший муж похож на свои фотографии, то сейчас он направляется к одному из столиков. И с ним Джоан Боулс.
— О Боже! — Оливия готова была провалиться сквозь землю.
— Уйдем?
— И дать повод думать, что я сбежала? Ни за что! Пусть уходят они, если ему не нравится моя компания!
— Пока он еще тебя не увидел, — сказала Бетани. — Слишком поглощен Джоан, которая, лезет из кожи вон, чтобы его внимание было приковано к ней, и преуспевает в этом. А какой вырез! Он делает честь ее фигуре.
— Меня это не волнует. Действительно не волнует. Он может обедать с кем хочет. Для меня это не имеет никакого значения, — стараясь говорить равнодушно, выпалила Оливия, но сердце у нее защемило.
— Все это слова, Оливия, но ты слишком многое помнишь, в отличие от женщин, которые, как ты утверждаешь, равнодушны к прошлому. Нет, ты все еще питаешь к нему… если не любовь, то, что же?
— И все-таки у меня нет к нему чувств. Он даже может подойти и сесть с нами за один столик, и это ничуть не тронет меня.
— Спокойно, — сказала Бетани со сдержанной улыбкой, — он наконец-то заметил тебя и идет сюда. Надень на себя самую непринужденную улыбку и постарайся не дать городским кумушкам повода для злословия.
Бетани решила поддержать Оливию, видя ее волнение, хотя выражалось оно, довольно своеобразно: она держалась высокомерно, даже свысока, и отвечала как бы с неохотой.
— Рад видеть тебя, Оливия, — сказал Грант и выжидающе посмотрел на бывшую жену.
Грант выглядел так импозантно и изысканно, что Оливия почувствовала себя неуютно. Она перебирала ответные фразы, но все они, по ее мнению, звучали банально.
Молчание затягивалось.
— Я надеялся встретить тебя в больнице, чтобы за чашкой кофе обсудить наш последний разговор и прийти к мирному соглашению.
— Ммм, — протянула она, но больше выдавить ничего не могла — или не хотела…