— И за здорового внука, — добавил Сэм. — Не могу дождаться, когда он появится. Решил, как назовешь?
Грант рассмеялся.
— Не Сэм, если ты на это надеялся, и не Грант.
— Особенно, если это девочка, — с раздражением сказала Оливия, страшно ревнуя, их друг к другу, тем более что они не обращали на нее внимания. — Может, дадите и мне вставить словечко?
Мужчины виновато переглянулись.
— Грант, в январе ты попросил меня выйти за тебя замуж, но я не могла тогда дать тебе ответ. Ты, похоже, не собираешься повторять предложение, поэтому теперь я спрашиваю тебя: ты намерен дать мне свою фамилию и положение замужней дамы?
— Ну и ну, — только и сказал он, чуть не подавившись шампанским. — Ты застала меня врасплох, милая. Я не принес кольцо.
— Ничего, я приготовилась. — Она с победоносным видом покачала золотым кольцом перед его носом. — У меня сохранилось первое кольцо, и, если тебе все равно, я воспользуюсь им и во второй раз. Думаю, некоторые вещи стоит хранить, — произнесла она. — Так что скажешь, Грант Медисон?
— Оливия, дорогая, нужно кое-что уяснить.
— Например? — спросила она, чувствуя себя идиоткой. Она предложила ему свое сердце, и сейчас ей его вежливо вернут обратно.
— Ты всегда противилась браку. Что заставило тебя изменить свое мнение?
— Ты, — ответила она. — Я получала доказательства твоей заботы обо мне каждый день в последние двенадцать недель. Я хочу, чтобы наш ребенок с первого дня своей жизни знал, какой у него замечательный папа.
— Хм, — он послал озорной взгляд ее отцу. — И где ты предлагаешь жить?
— Мой дом очень удобный, в нем три спальни. И если ты согласен, что-либо принять от моего отца, то… никаких затруднений…
— Уф, — он покачал головой. — Боюсь, что это слишком!
Она была так разочарована его сомнениями, что даже чуть не заплакала.
— Значит, все твои рассуждения, что ты готов идти на мировую с отцом, — ложь? Стоило отцу пригласить тебя пожить в своем доме и дать понять, что он не держит больше на тебя зла, как ты в кусты?
— Я сказал это? — он повернулся в сторону ее отца, его брови были театрально вздернуты. — Сказал это, Сэм?
— Если хочешь знать мое мнение, у тебя особенно-то и не было возможности ничего сказать, — вклинился в разговор ее отец, поднимая свой бокал и разглядывая, как со дна стакана поднимаются пузырьки. — В основном говорила Оливия, и, по-моему, что-то совершенно не то. Пора бы тебе, братец, показать характер и ответить, как полагается.
— Ты прав, отец. — Он подошел к Оливии, взял из ее рук бокал и опустился перед ней на колени. — Милая, ты шла к своему предложению такими окольными путями, что даже Сэм встал на мою сторону. — Однако, учитывая то, что сейчас характер у тебя несколько поменялся и еще недель шесть останется довольно капризным, не обижаюсь на твои колкости и преклоняю перед тобой голову. Да, я женюсь на тебе, Оливия, но у меня уже есть жилье. В этом доме много пустующих комнат, не будет ли разумно для нас жить здесь?