Помнится, ей было тогда восемнадцать. Смуглый красавчик соблазнил ее, и она забыла все заветы маменьки, которая просила поберечь себя для верного человека. Того самого добродетельного мужа, который когда-нибудь поведет ее к алтарю в белоснежной фате. Того самого, кому она отдаст свою девичью невинность в первую брачную ночь.
Ах, восемнадцать лет! Кажется, прошла целая вечность — девять лет.
Телефонный звонок, который раздался в невообразимо раннее утро, заставил Кэролайн вспомнить ее юность. Девушка сразу поняла, кто ей звонит.
— Это Паоло Райнеро, Кэролайн.
Он мог бы и не представляться, она узнала бы его из тысячи.
— Брат Эрманно, деверь Ванессы, — продолжил он тревожно.
И моя первая любовь. Мой первый любовник, u единственный.
Кэлли замешкалась.
— Привет, бон джорно, — выговорила она наконец давно забытые слова итальянского языка. — Услышать тебя через столько лет, да еще так рано, — сюрприз для меня, Паоло. Как поживаешь?
Казалось, прошла вечность, прежде чем он ответил. За это время Кэлли представила соблазнительную вещь: Паоло находится сейчас в Америке и набрал ее номер, поскольку возжелал возобновить с ней отношения. Волнение взбудоражило девушку, мурашки удовольствия пробежали по телу… Однако из его тона она поняла: ничего приятного он не скажет.
И чтобы предупредить неприятности, сама спросила:
— Ты откуда звонишь?
— Из Рима. Кэролайн…
— Надо же. Твой голос так близко, словно ты в соседней комнате. Никогда бы не подумала… Ты за сотни миль отсюда… Удивительно, как…
Паоло разгадал ее неловкую хитрость — за болтовней скрыть волнение.
— Кэролайн, — строго прервал он ее. — У меня плохие новости.
Дети! Что-то случилось с детьми!
Мгновенно в горле пересохло, и девушку охватил озноб. Сердце забилось часто-часто, и где-то внутри что-то сжалось недобрым комком.
— Насколько плохие? — спросила она дрожа.
— Очень плохие, дорогая. Случилось несчастье с яхтой. Взрыв на море, — он снова сделал паузу. — Эрманно и Ванесса были на борту.
— С детьми? — эта фраза далась ей нелегко.
— Нет. Четверо гостей и команда из шести человек. Дети оставались с моими родителями.
Волна облегчения смыла тревогу.
— И? Ну не тяни же, Паоло. Что с моей сестрой? Она сильно ранена?
— Мне трудно тебе об этом говорить… Но выживших нет.
Комната закачалась перед ней, словно бы Кэлли сама была на борту той яхты.
Как же так? Ее очаровательная, трогательно нежная сестра… мертва? А ее тело… Тело теперь не опознать…
Кэлли крепко-накрепко зажмурилась, словно желая выкинуть из головы кошмарные образы, завладевшие ее воображением. Сжав телефонную трубку изо всех сил, она выговорила:
