Многие из критиков хотят, чтобы я документально засвидетельствовал участников этого заговора, место и время их встречи.
В ответ на эти возражения Кунфуджу сам задает несколько вопросов: «Как вы объясните, что на белых, которые составляют менее 10 % населения земного шара, приходится более 70 % материальных ценностей во всем мире?» или «Случайно ли то, что, составляя 6 % от всего американского населения, мужчины-афроамериканцы — это 35 % детей, получающих специальное образование и 50 % заключенных?» Затем Кунфуджу обрушивает на читателя поток подобной статистики и наблюдений и спрашивает, «может ли все перечисленное быть случайностью, иронией судьбы, фортуной или заговором?»[332] По мнению Кунфуджу, из огромного множества доказательств вытекает лишь один логический вывод, а именно — вывод о существовании заговора с целью геноцида чернокожих. Однако после такого провокационного начала оставшаяся часть книги оказывается сравнительно спокойной по своему языку и в своих выводах. Слово «заговор» мелькает время от времени, но главный упор делается на проблему пробуждения у чернокожих подростков интереса к школе. В любом случае «заговор» для Кунфуджу — это не просто декларация веры. Вместо этого он употребляет понятие «заговор» в качестве стратегически полезного и заведомо провокационного термина в борьбе (как бы она ни была неправильно реализована на практике) за улучшение образования городских чернокожих детей. Он намеренно смешивает спланированный заговор, то есть практику организованного расизма как «более изощренной» формы заговора, и сознательное или невольное соучастие как белых, так и чернокожих, проявляющееся в том, что они позволяют и дальше существовать несправедливости. Можно было бы сказать, что Кунфуджу просто-напросто неверно употребляет понятие заговора, но важно признать, что для него определение этого понятия является такой же важной частью борьбы за образование чернокожих, как и продвижение учителей-афроамериканцев или подготовка ориентированной на афроамериканцев учебной программы.
Главный вопрос, с которым мы сталкиваемся снова и снова, заключается в том, существует ли заговор на самом деле или просто есть что-то похожее на него. В связи со статьей о «Тайном альянсе» от Уэбба неоднократно требовали объяснений, поскольку он увидел заговорщические действия гам, где их не было. Так, Los Angeles Times настаивала на том, что «бурное распространение в 1980-х годах дешевого кокаина, использовавшегося для курения, было эгалитарным, походившим скорее на кустарный семейный бизнес, чем на зловещую руку санкционировавшего заговор правительства».