Подытоживая свое пятилетнее исследование паранормальных и необъяснимых явлений, занесенных в секретные материалы ФБР, специальный агент Малдер, которого постигло глубокое разочарование, на одной из конференций уфологов печально признается, что его чересчур наивная вера во внеземную жизнь была использована в ходе заговора, который он начал распутывать. Малдер заявляет, что его охотная убежденность в правительственном заговоре, затеянном с тем, чтобы скрыть факт существования внеземной жизни, была цинично использована высокопоставленными лицами, которые хотели скрыть свои отвратительные медицинские эксперименты. Жертвами этих опытов стали ничего не подозревавшие люди, которых в свою очередь кормили байками о похищении инопланетянами, чтобы сбить их со следа. «Цель заговора заключается не в том, чтобы скрыть существование инопланетян, — объясняет агент Малдер, — а в том, чтобы заставить уверовать в пришельцев настолько, чтобы люди больше ни в чем не сомневались».
[54] Однако в следующих сезонах сериала Малдер вновь обнаруживает следы, которые считает неопровержимым доказательством того, что на Земле побывали пришельцы. Теперь он верит, что официальные опровержения были тщательно согласованной ложью, нацеленной на сокрытие факта причастности правительства к экспериментам по созданию ДНК, объединяющей гены пришельцев и человека. Своим постоянным пересмотром и переоценкой фактов «Секретные материалы» (см. об этом в шестой главе) в сжатой и стилизованной форме драматизируют постоянные подозрения, отличающие современное конспирологическое мышление. Вовсе не предлагая парадоксально успокаивающее и законченное параноидальное объяснение американской истории за последние полвека, создатели фильма наслаждаются бесконечной герменевтикой подозрения, разрушающей все обоснованные выводы, к которым приходят специальные агенты Малдер и Скалли. Вместо того чтобы остановиться на каком-нибудь конкретном
результате конспирологического теоретизирования, наряду с другими примерами «Секретные материалы» сосредоточиваются на
процессе раз за разом настигающего человека осознания того, что все казавшееся ему хорошо известным — сплошная неправда.
Невидимое правительство
Усилившаяся за последние несколько десятилетий культурная привлекательность заговора как неопровержимо правдоподобной рабочей гипотезы неразрывно связана с возникновением явления, которое можно назвать культурой заговора. Дело не только в том, что после громкого разоблачения нескольких заговоров конспирологическое мышление стало более приемлемым в качестве популярного способа объяснения исторических событий. Кажется, проникшие внутрь фантазии о заговорах и контрзаговорах захватили и тех, кто замешан в игры с властью. На протяжении XX века и особенно после создания в 1947 году ЦРУ американская политика все больше и больше полагалась на тайные средства при достижении своих целей, а бюрократическая культура режима секретности стала чем-то само собой разумеющимся. Спустя год после убийства Кеннеди авторы положившего начало исследования Дэвид Уайз и Томас Росс заявили, что в Соединенных Штатах действует рука «невидимого правительства», создающего «взаимосвязанный скрытый механизм» с привлечением разведслужб, который проводит свою политику. Осведомленный гражданин, как пишут Уайз и Росс, «может заподозрить, что публично внешняя политика Соединенных Штатов нередко проводится в одном направлении, а тайно — стараниями невидимого правительства — прямо в противоположном».