Два человека со всех ног кинулись к воротам, и я, не веря собственным глазам, увидела, как поднимают решетку и опускают надо рвом мост. Флаг Тюдоров со своим знаменитым красным драконом, точно трус, скользнул с флагштока вниз и моментально исчез, будто никогда и не вился над замком Пембрук.
Уильям Херберт, отсалютовав стражникам в воротах, с радостным и самодовольным видом въехал во двор отныне принадлежавшего ему замка и спешился у моего сажального камня, словно камень только и делал все эти годы, что ждал его!
В тот вечер за обедом я с трудом сдерживала душившую меня злобу и не могла вымолвить ни слова, зато мой муж весьма охотно болтал с лордом Хербертом о новом короле, о возможности вторжения французов и об опасности, грозящей Англии со стороны Шотландии, словно шотландцы были нашими врагами, а не спасителями. Все в моем супруге — его легкость в общении с Хербертом, его отменные манеры — вызывало во мне жгучую ненависть; я почти не поднимала глаз от тарелки, а рот открывала только в том случае, если мне был задан прямой вопрос. Собственно, лорд Херберт почти не обращал на меня внимания, и лишь когда я встала из-за стола, быстро взглянул на сэра Генри и произнес:
— Мне необходимо обсудить с вами обоими судьбу юного Генри Тюдора. Может, после обеда на галерее?
— Конечно, — поспешно согласился мой муж, тем самым успев предотвратить мой отказ. — Не сомневаюсь, леди Маргарита выберет отличное вино и прикажет подать фрукты, когда мы присоединимся к ней на галерее.
Я поклонилась и оставила мужчин пить вино и дружески беседовать, а сама села в кресло у камина и стала ждать. Впрочем, я не слишком долго оставалась в одиночестве. Вскоре сэр Уильям и сэр Генри вошли в комнату, теперь уже рассуждая об охоте. Мой муж вовсю нахваливал дичь, которую можно подстрелить поблизости от замка, словно все эти годы Джаспер не оберегал и эти леса, и эту дичь, словно все это не было наследством моего сына, словно этого Херберта не сочли бы браконьером, если б он вздумал охотиться на нашу дичь!
— Я буду краток, — начал лорд Херберт, устраиваясь прямо перед огнем и обогревая свой зад с таким видом, словно все здесь, даже дрова в камине, принадлежит ему. — Мною получено право на опеку малолетнего Генри Тюдора, отныне ему предстоит жить со мной. Король подтвердит, что после Рождества именно я стану его опекуном.
Я нервно вздернула голову, а вот мой муж, не выразив ни малейшего удивления, миролюбиво уточнил:
— Вы поселитесь здесь, в Пембруке?
Как будто только это имело значение!
— Нет, в Раглане, — сообщил сэр Уильям. — Там и замок гораздо лучше, да и жене моей там нравится. Генри будет расти вместе с нашими детьми и получит образование, соответствующее его высокому положению в обществе. Вы же сможете в любое время навещать его, мы всегда будем вам рады.