Но все же на какое-то мгновение — всего лишь на мгновение! — в одиночестве слоняясь по притихшему дому, одетая в черное вдовье платье, я вдруг подумала: а что, если я тоже покину Англию, без всякого приглашения отправлюсь в Бретань и там воссоединюсь со своим сыном и с Джаспером? Я могла бы взять с собой достаточно денег, чтобы мы трое, ни в чем себя не стесняя, спокойно протянули бы на них год или два. Я могла бы выйти замуж за Джаспера, и тогда мы стали бы настоящей семьей, могли бы иметь свой дом и жить достойно, как изгнанники королевской крови, даже не предъявляя претензий на английский трон и не выдвигая Генри в качестве основного претендента.
Но этой мечте я позволила царить в душе не долее нескольких ударов своего страстного сердца. Господь не пожелал даровать мне такую великую радость, как жизнь рядом с моим единственным сыном; Он не позволил мне смотреть, как мой мальчик растет и мужает. Если бы теперь я вышла замуж по любви, это случилось бы впервые в моей жизни и после двух не слишком удачных браков, начисто лишенных этого самого чувства. Впрочем, вряд ли меня ожидала трепетная любовь к мужчине. Я знала одно: Богу угодно, чтобы я оставалась здесь, в Англии, и служила лишь моему сыну и моему дому. Сбежать следом за любимым в Бретань, подобно жалкой цыганке, значило навсегда отказаться от возможности вернуть наследство моего сына и его графский титул, а также от возможности ему самому благополучно приехать на родину и занять подобающее место в высшем свете. Нельзя было забывать и еще одну важную деталь: Джаспер отчетливо дал мне понять, что предпочитает заботу о будущем Генри любовным отношениям с его матерью.
Даже если мой умирающий муж был прав, даже если у Генри действительно не было ни малейшей надежды стать королем Англии, я была обязана хоть попытаться вернуть ему титул графа Ричмонда и законные земельные владения. Именно в этом направлении мне теперь и следовало действовать. И я решила: если я по-прежнему намерена служить своему сыну и своей семье, мне необходимо проникнуть в тесный круг придворных Эдуарда, как бы я ни относилась к нему самому и к его жене-чаровнице. Ничего, я научусь улыбаться своим врагам! Однако нового мужа мне все-таки придется найти. Причем он непременно должен пользоваться значительным влиянием при дворе — тогда я смогу играть одну из ведущих ролей в придворной жизни, — а также обладать достаточным здравомыслием, чтобы в первую очередь блюсти не интересы монарха, а свои собственные. Ну и мои, разумеется.