Однако же я прекрасно понимала: все мои добродетели ничего не значат в обществе, где женщин, подобных нашей королеве, восхваляют до небес лишь за очаровательную улыбку и доступность нежного, напоенного сливками тела. Мне же были свойственны задумчивость, простота и честолюбие. И теперь я засомневалась: а будет ли этих качеств достаточно моему новому мужу? Уж я-то хорошо знала — да и кому было знать, как не мне, которую всю жизнь недооценивали, с которой никогда не считались! — что духовное богатство в нашем мире не особенно ценно.
Обедали мы в большом зале в присутствии моих вассалов и слуг и лишь после обеда смогли спокойно, наедине побеседовать, когда лорд Стэнли навестил мои покои. Я шила там со своими фрейлинами, одна из них читала вслух Библию. Стэнли тихонько вошел и устроился в сторонке, стараясь не прерывать чтение; он внимательно слушал, склонив голову, пока фрейлина не умолкла, добравшись до конца намеченного отрывка. Значит, отметила я, он человек богобоязненный или, по крайней мере, хочет таким казаться. Затем я жестом попросила фрейлин удалиться, и мы с лордом Стэнли пересели поближе к огню, причем он выбрал то самое место, где прежде любил сидеть по вечерам мой муж Генри, болтая со мной о всякой чепухе, щелкая орехи и бросая скорлупу в огонь; на мгновение я почувствовала в сердце острый укол тоски по этому большому и уютному человеку, который, точно невинный ребенок, умел быть счастливым в своей неприметной жизни и довольствоваться малым.
— Надеюсь, я стану для вас вполне подходящей женой, — тихо промолвила я. — Но по-моему, нам лучше сразу все обсудить, чтобы условия устраивали нас обоих, не так ли?
— Рад, что вы подумали об этом, — вежливо отозвался Стэнли.
Тогда, немного помолчав, я задала главный вопрос:
— Надеюсь, мои помощники дали вам ясно понять, что рожать я более не намерена, а значит, общих детей у нас не будет?
Он даже глаз на меня не поднял — возможно, моя прямота его несколько ошеломила — и с ответом не спешил.
— Я догадался, что исполнение супружеских обязанностей в нашем браке не является обязательным, — наконец сказал он. — То есть сегодня ночью мы разделим ложе, дабы окончательно закрепить брачный контракт, однако впредь вы намерены соблюдать нечто вроде обета безбрачия, подобно монахине.
Негромко вздохнув, я уточнила:
— Надеюсь, вас это устраивает?
— Абсолютно, — холодно произнес он, по-прежнему на меня не глядя.
И у меня вдруг мелькнула мысль: а действительно ли я так уж хочу, чтобы он с готовностью согласился лишь считаться моим мужем, но ни в коем случае не иметь со мной любовных отношений? Вот, например, Елизавета, наша королева, будучи на целых шесть лет старше меня, до сих пор предается страстным любовным утехам со своим муженьком, и тот охотно демонстрирует ей свои чувства, так что каждый год у них рождается по ребенку. Наш брак с Генри Стаффордом оказался бесплодным, тем более что мой покойный супруг не слишком часто посещал мою спальню; так, может, мне стоило бы попытать счастья с другим мужчиной? Тем более у Стэнли уже есть дети… Но я сама поставила ему столь жесткие условия еще до того, как нам довелось встретиться.