– Любовь моя, – позвала его Беллилия.
– Ты где?
– На кухне.
– А я думал, ты поднялась наверх.
– Я опять спустилась.
Она сняла с себя белую шаль и надела на зеленый халат фартук. Бело-красный клетчатый фартук и ее поза у плиты (голова, наклоненная над кастрюлей, большая ложка в руке) умиротворили мужа.
Однако иллюзия мира существовала недолго. Щелкнула пружина, раздался резкий металлический звук и пронзительный писк мыши. Беллилия обеими руками схватилась за горло и бросила страдающий взгляд в сторону Чарли. Он открыл дверцу нижнего шкафа и вытащил мышеловку, которую обычно туда ставил.
Беллилия отвернулась.
– Не волнуйся, – сказал Чарли и понес сработавшую ловушку в сарай. Когда он проходил мимо Беллилии, то держал мышеловку так, чтоб жена ее не видела. В сарае он доделал работу – одним ударом молотка добил еще живую мышь.
Когда он вернулся на кухню, то увидел, что Беллилия сидит на стуле, обхватив себя руками.
– Не бойся. Она уже сдохла.
– Я бы не переживала, если бы она сразу умерла, но больно смотреть на живые существа, когда они борются за жизнь. Она была совсем крохотной.
– Это мог быть он.
– Все беспомощные существа кажутся мне существами женского пола.
Она вернулась к своей работе. Чарли вымыл руки и вытер их полотенцем. Он уже больше ничего не понимал, нервы были взвинчены, напряжены до предела. Каждый год он ловил в доме крыс и мышей, считал их вредителями, и их смерть никогда его не волновала. А теперь ему передалось состояние Беллилии.
Наступило продолжительное молчание. Наконец Чарли не выдержал и сказал:
– Моя мать тоже была такая. Никогда не могла смотреть, как кто-то умирает.
Беллилия отошла от плиты, чтобы достать приправу с полки для специй. Он увидел, что ее лицо окаменело. Глаза потускнели, а губы накрепко сжаты.
Чарли понял, что такое похожее на транс состояние было нарочитым – так Беллилия пыталась стирать из памяти неприятные сцены. И он вдруг взорвался и громко, резким тоном сказал:
– Нечего накручивать себя из-за смерти какой-то мелкой твари. Мышь только кажется безобидным, маленьким, очень трогательным существом, но это опасная, разрушительная сила и реальная угроза. Мы вынуждены избавляться от них ради собственной безопасности.
Беллилия вернулась к плите и вылила приготовленную приправу в кастрюлю.
– Спорю, ты не догадываешься, что мы будем есть на ужин.
Голос был ровным, на лице никакого выражения. И тут вдруг она улыбнулась, открыв ямочки на щеках и, помешивая суп в кастрюле, глубоко, с удовлетворением вздохнула. Она выглядела такой маленькой, такой прелестной, такой женственной и с таким наслаждением выполняла свою домашнюю работу.