Дверь распахнулась, и в приемную вошла Яна.
— Доброе утро, — отрывисто сказала она и прошествовала мимо Олеси.
— Доброе утро, — пролепетала Олеся, дрожащими руками складывая в косметичку помаду и румяна.
— Через пять минут ко мне с блокнотом, — приказала Яна и скрылась в своем кабинете.
«И чего испугалась? — ругнула себя шепотом Олеся. — Без десяти девять». Рабочий день еще не начался. А чему удивляться? Жаба всегда действовала на нее парализующе. Хотя вчера Олеся впервые подумала о том, что жаба тоже человек. И понадеялась на то, что отныне все изменится: и сама работа, и отношения с Яной. Но настало сегодня, и выяснилось, что ничего подобного! Забудьте, барышня, все, что вы видели накануне, и задвиньте свои надежды куда подальше. Олесе было достаточно одного взгляда, брошенного на нее жабой, чтобы понять, что та опять во всеоружии и, значит, жизнь Олесина не станет легче.
Ровно через пять минут — как и было велено — Олеся предстала пред светлы очи госпожи финдира. Получила уйму заданий, старательно записала их в блокнот и понеслась выполнять. В конце концов, если мир (то есть жаба) не собирался в ближайшее время кардинально меняться, то надо извлечь из существующей ситуации максимум полезного для себя. В смысле Олесиной карьеры, конечно.
Жаба шла на повышение. Это уже факт. Если жаба возьмет ее с собой, это будет здорово… Тут Олеся задумалась. Здорово ли?
Работать с жабой — тот еще кайф. Полезно — да. Опыт там и все такое прочее. Но тяжко. Никогда у Олеси такого не было. Разные попадались начальники… Сколько их там было до жабы? Пять? Нет, шесть. Шесть — это прилично. И у каждого была своя дурь. Один вечно вытаскивал всех на работу по выходным, другой гонял за короткие юбки и яркую помаду, третий все на свете забывал, четвертый, вернее, четвертая, чуть что — сразу в крик, пятый домогался, шестой и гонял, и орал, и забывал, а еще очень издевательски шутил. В общем, начальники — это тот еще народец. Однако какими бы они ни были, они все были человеки. В отличие от Яны. Эта — все-таки жаба. Животное спокойное, хладнокровное и сосредоточенное исключительно на себе.
Вчера в ней впервые проступило нечто новое. Растерянность, что ли? Или беззащитность. Короче, что-то людское. Олеся еще успела подумать: «О-о, это неплохо. Это обнадеживает». Воодушевилась малость. А сегодня… Да что там говорить! Жабы только в сказках в добрых и красивых превращаются. Ладно, надо выкинуть все это из головы и браться за дело. Алина что-то там про два месяца бормотала, которые отделяют Яну от ее новой жизни, — значит, у Олеси на все про все восемь недель. Она выложится на все сто. И Яна возьмет ее с собой. И у нее тоже будет карьера. Пусть под жабой — но ведь это только начало.