— Мне будет жалко обидеть и разочаровать его, но иначе нельзя, — Жюли попыталась изобразить улыбку, но поняла, что скрыть за ней настоящее состояние не удастся, и грустно опустила глаза в землю. — Я одновременно жалею его и ненавижу.
— Это твое воспитание, — уверенно заявила Амели, которая тоже посерьезнела в процессе разговора ровно настолько, насколько требовала ситуация. — Нам с детства твердят, что надо уважать чужие чувства. Поэтому, вырастая, мы в итоге не можем отказать таким, как Шарль. Я бы быстро избавилась от его ухаживаний.
— Амели! — упрекнула подругу Натали. — Не все же такие, как ты. Тем более прими во внимание Шарля. С ним нужно помягче. А вдруг он покончит жизнь самоубийством, а Жюли потом мучайся чувством вины. Ведь не знаешь, чего от него ждать.
— Ладно, попробую поговорить с ним вечером, если опять предложит проводить до дому. Сделаю вид, что согласна, и… И поговорю.
— Вот и отлично! — просияла Амели. — Я давно предлагала его отвадить.
В последнее время Жюли заметила, что стала особенно тяготиться работой. Из-за Шарля? Нет. Скорее всего, нет. Просто навалилось все как-то сразу, одновременно. Она устала. А Шарль… Шарль просто выбрал неудачный момент. Впрочем, как это всегда и бывает с ним. Сплетни и пересуды добавили масла в огонь, и теперь она чувствовала себя разбитой, потерянной, как никогда. Опять на работу, опять несколько часов оформлять документы, заказы. Да еще Шарль будет время от времени отвлекать.
Бумаги, компьютеры, счета… Им не было конца. Можно работать сутками, а меньше все равно не станет. В этом Жюли убеждалась вновь и вновь. Жюли просто задыхалась среди бумаг. Даже пробовала сходить к психологу. Тот отчасти прояснил дело, ответив, что ей не хватает главного женского стимула — семьи. Месье Лавель сделал упор на то, что прекрасная половина человечества не должна гоняться за карьерой. Это прерогатива мужчин с их тщеславием и самолюбием. Это им вечно всего мало, это они всегда рвутся в бой на завоевание новых вершин. Конечно, двадцатый век внес ряд изменений в традиционную ориентацию мужа на работу, а жены на семью. Эмансипированные женщины кинулись доказывать миру, что и они не лыком шиты.
Но лишь семья, как выяснилось, делает женщину счастливой. Только карьеры, пусть лучшей на свете, ей мало. Именно муж и дети, их благополучие, дают женщине силы в преодолении жизненных трудностей, в том числе и неприязни к работе. А поскольку у Жюли отсутствовал этот главный стимул, то, соответственно, взять энергии было негде. Усталость буквально наваливалась, увеличиваясь с каждым днем. Психолог в итоге посоветовал побольше отдыхать. Второй раз Жюли к нему не пошла.