— Ну, Ники, — мягко сказала Фейт, когда Паула исчезла в холле, — теперь мы с тобой одни. Кстати, давай знакомиться — я твоя тетя Фейт.
В ответ глаза Ники открылись, и через секунду он начал хныкать.
Принеся его в спальню, Фейт переодела и накормила малыша из бутылочки, оставленной Паулой. Затем положила на свою большую кровать, чтобы он немного поспал. Ей обязательно надо было собрать подготовленные для детской книги рисунки, за которыми сегодня должен был заехать курьер из издательства.
Паула появилась спустя два с половиной часа. Она выглядела отдохнувшей и была в прекрасном расположении духа. Справившись о Ники, она наполнила стакан апельсиновым соком и приступила к разговору с Фейт.
— Послушай, сестренка, я должна лететь в Лос-Анджелес сегодня вечером.
— Сегодня вечером? — повторила Фейт, нахмурив брови. — Но ты только что приехала, — добавила она, разочарованная таким скорым отъездом Паулы и ребенка.
— Это действительно очень важно, — продолжала Паула, — возможно, именно сейчас решается вопрос о моей карьере. Мне нужно быть в Лос-Анджелесе как можно скорее. Я слишком долго ждала этого момента и не могу упустить такую возможность.
— Упустить что? — спросила Фейт, но Паула только помотала головой.
— У меня нет времени объяснять — просто мне нужно быть в этом проклятом самолете. Скажи, Фейт, ты можешь оказать мне одну услугу?
— Все что угодно, ты же знаешь, — ответила та.
— Могу ли я оставить Ники у тебя ненадолго? — спросила Паула.
Пораженная, Фейт почувствовала, как ком застрял у нее в горле от столь неожиданной просьбы. Сказать, что слова сестры ее поразили, — значит ничего не сказать. Она не в состоянии была вообразить, что мать может оставить на кого-то такого малютку.
— Ты кормишь его грудью?
— Нет, он искусственник, и с кормлением у тебя не будет никаких проблем. Я знаю, что прошу слишком много…
— А как же его отец, почему ты не можешь оставить Ники с ним? — перебила ее Фейт.
Паула колебалась: рассказать ли сестре все сейчас…
— Это долгая история. И, пожалуйста, не спрашивай ни о чем! Послушай, это всего на несколько дней или, самое большее, на неделю.
Фейт уже не раз слышала что-то подобное. Достав полотенце из сушилки и вытерев руки, она произнесла:
— Ну, конечно же, я присмотрю за ним столько, сколько потребуется.
Паула подняла глаза и с облегчением вздохнула:
— Сестренка, ты это серьезно?
— Я тебе отказывала в чем-нибудь когда-нибудь?
Неожиданно Паула обняла Фейт.
— О, спасибо, моя дорогая, это очень много значит для меня, — пробормотала она. — Я могу взять кое-что из твоей одежды? Так торопилась, когда уезжала, что даже не подумала об этом.