Шорох сзади заставил его обернуться, заслонив собой Линду. В дверях стоял Кай, лицо у него было хмурое и жесткое.
— Что здесь происходит?
Коннор пожал плечами, предоставляя Линде самой ответить на этот вопрос. Синие глаза в упор глядели на хозяина дома. И Линда, и Кай прекрасно понимали, о чем сейчас пойдет речь.
— Кай, Пенни… она была единственной?
— Да.
— Значит, он и впрямь любил ее. Почему ты мне ничего не сказал?
— А ты бы мне поверила? Не мое это было дело, Линда. Не я должен был сказать.
Коннор очень хорошо понимал Кая. Линда, как выяснилось, тоже.
— Да, конечно. Я зря это сказала, прости. Кай, я, пожалуй, пойду.
Коннор вскинул голову.
— Я тебя отвезу.
— Это очень любезно с твоей стороны, Коннор, но у меня машина, и я…
— Ты не можешь сейчас вести машину! Я должен быть уверен, что ты добралась до дома без происшествий.
— Я прекрасно могу…
— Ты. Не можешь. Вести. Машину. Я понимаю, что твоя собственная жизнь тебя сейчас мало волнует, но что, если ты убьешь еще кого-нибудь?
Огромные синие глаза смотрели на него, и в них были только тоска и покорность.
— Хорошо. Я поеду с тобой. Кай, пожалуйста, извинись за меня перед Джой.
— Разумеется, не думай об этом. Линда… ты в порядке?
Кривая улыбка чуть тронула бескровные губы.
— Конечно, Кай. Еще никто не умер от разрушенных иллюзий. Все пройдет. Я буду в порядке, как только смогу… смогу…
Теперь ее губы задрожали, и Коннор пришел ей на помощь.
— Я пригляжу за ней, Кай.
Золотой орлиный взгляд скрестился с серо-голубым взглядом викинга. Коннор произнес чуть тише, но очень твердо:
— Это не твоя проблема, дружище.
Чуть помедлив, Кай кивнул.
В машине Линда откинулась на спинку сиденья, тщетно пытаясь привести в порядок свои мысли.
Бесполезно. Разум ускользал в черную бездонную воронку, на дне которой горели огненные слова: Ник меня предал!
Слова вырвались против воли, и в них тоже звучало отчаяние:
— Не могу понять, почему она так долго ждала. Почему не сказала раньше?
— А зачем нужно было это говорить?
— Я хочу понять, почему сейчас! Почему — скрывать столько лет и выложить все именно сегодня?
Она помолчала немного, бессмысленно наблюдая за тем, как Коннор осторожно выруливает со стоянки, а затем неожиданно добавила:
— Мне ее жаль. Любить — и не иметь возможности открыто признаться в этом. Это ад, даже хуже ада. А уж потерять ребенка…
Ее голос прервался, когда Линда вспомнила, как Ник отговорил ее заводить детей. Коннор мрачно хмыкнул.
— Ребенок… Она вошла и увидела, как ты играешь с Элли. Наверное, это…
Линда опустила глаза и бессмысленно уставилась на свои судорожно стиснутые руки. На пальце сияло обручальное кольцо. Как она была счастлива, когда пять лет назад Ник подарил его ей! Она заломила пальцы и прошептала: