— А ведь дальше будет только море! — настороженно сказал Валера.
Стало жутковато. Это не в заливе болтаться, чуть что — ткнулся в берег и зализывай раны. Тут до ближайшей суши, если не считать ту" от которой отошли, километров сто с гаком. Вплавь не доберешься. Страшновато, что говорить, плыть так сутками и земли не видеть. И помощи ждать не от кого.
— О-ох, — тяжело вздохнул я. — Что-то будет?
— Ничего, перетопчемся, что бы ни было, — серьезно сказал Сергей. — Назад пути все равно нет. Ветер не пустит.
Все дальше отодвигался берег. Впереди было только море. Вода до самого горизонта…
Два дня плелись, что называется, с грехом пополам Ветер дунет, паруса схватят порыв, надуются, навалятся на мачту, потянут за собой плот — вроде пошли Вдруг заштилит — тогда стоим или тихо крутимся на месте. Попробовали применить древний, с колдовским оттенком, способ вызывания ветра — скребли ногтями гик, шипели сквозь сжатые зубы. Говорят, лет триста назад хорошо помогало. Но, видно, с тех пор что-то изменилось в порядке подачи заявок на погоду или ходатаев стало слишком много. Ветер не крепчал, хотя мы протерли трубу гика чуть не насквозь. Сегодня вновь стояли час.
— Ну что, самим нам дуть, что ли? — злилась Войцева.
Салифанов, пока суд да дело, разворачивал кухню. Хоть мы и перешли на урезанный паек, раз в сутки горячее надо было употреблять — «погреть внутренности». Своему желудку мы не враги. Одно дело — диета, даже вынужденная, совсем другое — сухомятка.
Из рюкзака Сергей вытянул два маленьких квадратных примуса. Подтащил восьмилитровую канистру с бензином.
— Воронку! — скомандовал он и вытянул руку. Все засуетились, нашли, положили ему на открытую ладонь воронку. Когда Салифанов занимался готовкой, он становился в чем-то очень похожим на своевольного монарха. Это и понятно. Только он мог решать, будем мы сегодня есть суп или тоскливо грызть плесневелые сухари. Кроме него, с примусами справиться не мог никто. Мы всецело зависели от его умения. Он это знал и использовал как мог.
Сергей недовольно осмотрел поданную воронку.
— Опять не очистили, — ворчливо заметил он, указывая на прилипший мусор. Бросились мыть Однажды Салифанов уже проучил нас — отодвинул на пару часов время обеда. Я попытался развести примусы самостоятельно, с ног до головы пропитался бензином и не смог извлечь из их металлического нутра даже чахлого огонька. При помощи каких манипуляций и заклинаний с ними справлялся Салифанов, осталось загадкой
— Женщины моют кастрюли, — обязал Сергей. — Ты, — ткнул он в меня, — и ты, — перевел указующий перст на Васеньева, — заливаете примус.