Отдохнув с десяток минут, я решил внимательно оглядеться — вдруг обнаружу какие-нибудь зацепки, ведущие наверх. Я осторожно повернул голову и обомлел! Метрах в пяти от меня, в небольшой ямке, уютно устроившись, лежала крупная змея. Над свернутым в кольца телом неподвижно торчала маленькая головка, обращенная в мою сторону. Я мгновенно покрылся испариной.
Где только в организме на это вода отыскалась? Я боялся шевелиться, дышать, моргать, чтобы ненароком не спровоцировать нападение ядовитой рептилии. Защититься от нее было невозможно, я даже не мог прикрыть лицо, надумай она подползти ближе.
Змея смотрела своими глазами-бусинками прямо мне в зрачки, словно оценивая на вес и съедобность свою будущую жертву. Я попал в жуткую вилку — не мог двинуться назад, ибо этот путь сулил только одно — падение по меньшей мере с сорокаметровой высоты. Не мог двинуться и вперед, так как знал — любой лишний жест чреват быстрым броском длинного жилистого тела в мою сторону и мгновенным укусом в область головы, после которого я едва ли выживу. Но я не мог и оставаться долго недвижимым. Поза была неудобная, опора шаткая.
Я лежал, распластанный на склоне, как цыпленок табака, и мои мышцы мелко тряслись от страха и напряжения.
А если она здесь не одна? Может, их тут целый выводок, и сейчас внизу, у ног, которых я не вижу, ползает десяток этих тварей. Мне неудержимо захотелось оглянуться, но я боялся пошевелиться. Я представил, как они сейчас подползут и уткнутся своими холодно-шершавыми телами в голые икры. По спине пробежала болезненная дрожь. Змея, уловив движение, дернула головой, сделала угрожающий выпад в мою сторону. Животный, безысходный страх — сейчас меня будут убивать и съедать — сжал сердце, словно кто-то надавил на него кулаком. Я невольно отшатнулся, может быть, на сантиметр, не больше, но этого было достаточно. Опора под правой ногой подломилась, зашуршали камни, и я верхом на них, как на роликах, поехал вниз. Змея молнией метнулась в сторону и исчезла. Но положение мое от этого легче не стало.
Ногами и руками я судорожно хватался за любую неровность земли, но зацепки крошились, в мгновение превращаясь в пыль. Я сползал, отчаянно представляя предстоящее мне сорокаметровое падение. В довершение всего склон ниже меня обрывался резким уступом, которого раньше я не замечал.
Чем отчаяннее я пытался выбраться наверх, тем больше растревоживал осыпь и, значит, убыстрял печальный итог своей альпинистской деятельности. Самое интересное, что в панике я даже не догадался выбросить засунутые под резинку штанов подобранные два рога, и теперь они больно впивались в кожу.