– Погоди, Лев… Я иногда удивляюсь твоему бессердечию. Вот у тебя жена есть?
– Есть, конечно.
– А ты, Кузькин, когда-нибудь о ней думаешь?
– Думаю!.. Я, кстати, только что о ней думал.
– Не о том ты думал… Вот ты представь, ели бы твоя Нина Викторовна попала в плен, ты бы и тогда спокойно отдыхал, развлекался и плюшки кушал?
Кузькин не нашел, что ответить. Он и вправду стал представлять, что его Нинку схватили и заперли в погреб. А могли еще пытать или того хуже… У Льва заскрипели зубы, задергались скулы, напряглись мышцы и вообще – появился бойцовский настрой. Руки зачесались, и захотелось кому-нибудь сильно врезать.
А Муромцев стоял рядом и общался с Ильичом.
– В полночь я с товарищем Кузькиным поплыву на тот берег. Не хочу подводить тебя, Ушаков. У тебя не катер, а старая приметная развалюха. На ней нам плыть нельзя…
– Это точно. Мое корыто все знают.
– Значит, нам нужна другая посудина. Хорошо бы – небольшая моторная яхта с каютой.
– Есть такая! И даже не одна… У меня от половины судов ключи есть. Буржуи знают, что я коммунист, и поэтому доверяют. Мы красть не привыкли…
– Понятное дело, Ильич. В данном случае мы проводим временную конфискацию. Исключительно для пользы общего дела. И не позже, чем в полдень мы тебе яхту вернем… Как называется наш корабль?
– Красиво, но на заграничный манер – «Глория».
В коридоре Надежда Патрикеева прижалась спиной к стене. Она двигалась вперед боком и мелкими шажками… Это хорошо, что она заметила ту дверь, куда зашел Наум Яковлевич.
Впрочем, это и так было ясно. Все двери в полутемном коридоре заперты, а открыта лишь одна – самая дальняя и самая шикарная… Там внутри свет горел ярко, и на пороге Надежда легла на пол, думая, что будет менее заметна.
Это был кабинет, чем-то похожий на императорские апартаменты. Все блестело, но не золотом и мишурой, а благородной бронзой, тусклым мрамором и корешками книг в десяти старинных шкафах… Именно эти шкафы и привлекали внимание. И не все, а один – тот, около которого спиной стоял мужчина с благородной сединой.
Фишка была в том, что «Седой» стоял у шкафчика с потрепанным чемоданом в руках. Прямо, как бомж на вокзале.
За несколько секунд Патрикеева смогла сделать два полезных дела. Первое – она вползла в кабинет и заняла привычное место, спрятавшись за одним из диванов. И второе – во время своего рейда она заметила, что «Седой» положил левую руку на бронзовое блюдце, украшавшее стену. И не просто положил руку, а повернул этот медальон, как крышку на банке с огурцами…
Это был замок! Или ключ от замка… Сразу после манипуляций с блюдцем на стене книжный шкаф вздрогнул и развернулся, как дверь в чулане.