И глава фирмы пододвинул к представителю переносной компьютер.
— Смотри в папке «Новопоступившая информация».
— Да знаю я.
На цветном экране замелькали лица. Сфотографированные анфас и в профиль. Лица беглых преступников, пропавших граждан и неопознанных трупов.
— Вот он! — почти даже без удивления сказал представитель.
— Уверен?
— Совершенно. Одно лицо.
— Иванов Иван Иванович. Разыскивается в качестве свидетеля, проходящего по одному из уголовных дел, — прочитал шеф охранников сопутствующую информацию.
— Может, отправить его? От греха подальше.
— Погоди отправлять. Если всех отправлять, мы с тобой без работы останемся. Милицейская ориентировка сама по себе не может служить поводом для отказа от клиента. Тем более он в ней обозначен только свидетелем. Давай так, ты переправь его на завтра или даже на послезавтра. А я пока по своим каналам справки наведу. Кто он такой? В связи с чем разыскивается. Ну и вообще...
— А если он послезавтра не придет?
— А ты задаток возьми. И обяжи явиться послезавтра в семнадцать часов для знакомства с личным составом, который будет его охранять. Тогда он никуда не денется. Тогда как минимум за оставленными деньгами придет...
В последнее время к работникам следственной бригады Старкова зачастили земляки из глубинки, которые представлялись дальними, седьмая вода на киселе, родственниками или детсадовскими, с соседней кроватки, приятелями.
— Ну ты чего, не помнишь, что ли? Твоя кроватка была у стены, а моя аккурат у двери стояла. Да ну как не помнишь? Ты еще у меня как-то машинку пожарную хотел отобрать, а я тебе ею по голове вдарил...
Детсадовские приятели привозили дорогие подарки, водку и экзотическую закуску.
— Это раки. Сам ловил...
— Это опята маринованные. Сам собирал...
— Это медок с пасеки деда Николая. Помнишь такого? Нет? Деда Николая не помнишь...
Потом земляки пили водку и говорили за жизнь.
— Работа у тебя, поди, тяжелая? Гадов ловить. Сколько их развелось-то, гадов этих.
— Много, — говорил захмелевший следователь. — Но мы их все равно всех до одного переловим. Потому что вор должен сидеть в тюрьме! Это я тебе говорю.
— Погоди, это же, кажется, Высоцкий говорил.
— Он раньше говорил. А я теперь говорю.
— А платят тебе за это дело сколько? — интересовался приятель.
— Да уж поболе, чем тебе.
— Не, ну сколько? Следователь называл.
— Всего-то? Да я дома на сене больше возьму. Дешево вас ценят. Как же так можно, когда каждый день жизнью рискуешь...
Потом земляки снова пили. Почти до беспамятства.
— Ну а дело ты мне какое-нибудь можешь рассказать? Позабористей. Ну, чтобы с трупами. Или у тебя только карманники?