— У меня карманники? Да ты знаешь, какие дела я расследую?
— Какие?
— Такие! О которых в газетах не пишут!
— Ну?
— Точно тебе говорю.
— Ну например?
— Не могу. Нам запрещено до суда.
— Да ты что, мы же земляки! У нас же кроватки рядом...
— Но только тебе! А ты никому!
— Могила!
— Ну вот взять хотя бы самое последнее дело. Чуть не два десятка мертвяков!
— Ну?!
— Точно тебе говорю! Шмаляли друг друга куда ни попадя. А ты говоришь, карманники...
— А кто кого шмалял?
— Вот. Это самое главное. Что я сейчас и расследую.
— А подробней можешь? Нет, ну интересно, как такие дела расследуют. Как тех гадов ловят.
— Подробней? Но только если ты никому!
— Даже не сомневайся...
Утром земляк выкладывал на стол здоровенную пачку денег. И выставлял два стакана водки.
— Это что?
— Это водка. Чтобы голова не болела. После вчерашнего.
— Нет, я не про водку. Я про это.
— Это деньги.
— Какие деньги?
— Гонорар.
— Какой гонорар? Ни черта не понимаю.
— За рассказ о расследовании дела на Агрономической.
— А я что-то рассказал?
— Ты много чего рассказал. Такого, что рассказывать не следовало. Такого, за что снимают погоны. И отправляют в места не столь отдаленные. Предназначенные для проштрафившихся работников милиции.
— Ты кто?
— Я же говорил — твой детсадовский приятель.
— Я сейчас патруль вызову.
— И пойдешь под суд.
— За что?
— За то! За разглашение служебной информации.
— Что ты от меня хочешь?
— Некоторой дополнительной информации. Кроме той, что ты уже рассказал. Фотографии, ксерокопии криминалистических экспертиз.
— Да ты с ума сошел! За это знаешь что бывает?
— То же самое, что бывает за то, что ты уже сделал. Плюс-минус год. И плюс или минус вот эта пачка баксов.
— За кого ты меня принимаешь?!
— За милиционера. Да брось ты, сейчас все берут. От вашего министра до участкового. Даже президент берет. Сам знаешь. Газетки-то небось почитываешь? Отчего же они берут, а ты не можешь? Тем более что теперь ломаться уже поздно. Большую часть ты уже рассказал. А здесь, — кивал детсадовский приятель на деньги, — до конца жизни хватит. Если сильно не шиковать.
— Я не могу достать все документы.
— Но можешь назвать людей, которые могут их достать. В конце концов, они тоже в детский сад ходили... где наши кроватки рядом стояли...
Потом, спустя буквально несколько дней, наезжали новые земляки. На этот раз очень дальние родственники. Сразу трое. С тройным запасом водки, приветов и подарков.
— Ну ты что, зазнался, что ли?
— Почему зазнался?
— Домой не наведываешься. Писем не пишешь.
— Да некогда все. Работа. Замотался совсем.
— Ну да, работа у тебя не позавидуешь. Бандитов ловить. Под пули их подставляться... Платят-то хоть хорошо?