Я прилежно сдал экзамены, оставил за спиной практику с пятеркой в зачетке и не спеша начал писать диплом, помня, что в запасе почти полгода.
Отдавая учебе несколько часов в день, остальное время посвящал тренировкам, занятиям с Жоркиной группой и работе с компьютером. Сперва по просьбе Сереги обобщил весь полученный за годы скитаний опыт, а потом неожиданно для себя всерьез увлекся военной тематикой. Начал штудировать необъятную библиотеку, что мы собирали раньше, разбираясь в хитросплетении наук, названных когда-то военным искусством.
Это было тем более странным, что стать профессиональным военным никогда не стремился, даже в армии не служил. Но, видимо, почти два года в полиции оказали сильное влияние на расстановку приоритетов. Сама жизнь накрепко связала меня с войной, сроднила, слила в единое целое. После всего пережитого опять стать мирным человеком я не смогу.
Монотонное течение жизни нарушало только одно – Наталья. Сия особа сумела зацепить меня довольно крепко, заставила обратить на себя внимание и забыть о некогда железном обещании самому себе не заводить шашни со студентками радиоакадемии.
Наши отношения развивались по весьма странному сценарию. Наташка старательно избегала встреч наедине, зато провести вечер со мной в компании своих друзей была всегда готова.
Не желая форсировать события и спугнуть настороженную девчонку, я принял правила ее игры и неожиданно для себя вошел в небольшую теплую компанию студентов. Я, который прежде исчезал из академии с последним звонком и никогда не ходил ни на вечеринки, ни на другие мероприятия. Такая перемена здорово насторожила меня (а меня теперь настораживала любая мелочь вроде случайного взгляда на улице и мимолетного касания в коридоре академии – последствия скитаний). Но, немного поразмыслив, я не стал придавать этому много значения. Пусть будет как будет.
Странными были наши отношения. Я чувствовал себя среди ребят как взрослый среди подростков. Разница в возрасте была небольшая – семь лет, но уровень развития и отношение к жизни отличались очень сильно.
Иногда трудно было понять мотивацию их поступков, слов, удивляли резкая смена настроения и внезапные короткие раздоры. В общем, ощущения усатого няня в детском саду.
Однако мне было с ними легко. И пружина взведенных нервов понемногу отпускала, и таял айсберг в сердце, и не так настороженно смотрели по сторонам глаза. Словом – душевный отходняк.
А Наташка все держала меня на расстоянии. Сначала – вытянутой руки, потом – положенных на плечи пальцев. Потом – на дистанции сомкнутых губ, крепких объятий и наконец – того микрона, что отделяли мои губы от ее груди. Но полностью отдаться мне она пока не хотела.