Родители начали сильно ссорится, и мы с сестрой стали ходить на цыпочках.
Зои.
Зачем ему нужна Зои?
Этот вопрос вновь и вновь всплывал у меня, пока я собиралась.
Я знала, что значит «презентабельный вид».
О том, чтобы надеть джинсы и футболку не было и речи.
Вместо этого, я потянулась за свежими серыми брюками и белой рубашкой на пуговицах.
К верху подошел темно-серый кардиган, который я аккуратно затянула черным поясом на талии.
Маленький золотой крест, тот который я всегда носила на шее, был единственным украшением, которое мне никогда не надоедало.
А вот с волосами было уже сложнее.
Даже после двух часов сна, они уже смотрели в разные стороны.
Я разгладила их вниз по длине, как смогла, а затем, в надежде на хороший результат, покрыла их густым слоем лака для волос.
Из макияжа была только легкая пудра.
У меня не было времени больше ни на что.
Весь процесс занял минут шесть, которые, возможно, стали моим рекордом.
Я побежала вниз по лестнице в полной тишине, стараясь ступать аккуратно, чтобы не разбудить маму.
В гостиной было темно, но зато лился свет из полуоткрытой двери кабинета отца.
Расценивая это, как приглашение, я толкнула её и проскользнула внутрь.
Приглушенный разговор остановился в тот момент, когда я вошла.
Отец посмотрел на меня с ног до головы и одобрил мой внешний вид, он знал, что сейчас лучшее средство – просто избежать критики.
- Сидни -, сказал он резко.
- Я уверен, ты знаешь Донну Стентон.
Скрестив руки, грозный Алхимик стояла у окна, выглядя такой же худой и жестокой, какой я ее помнила.
Недавно я провела много времени со Стентон, хотя вряд ли нас можно назвать подругами, учитывая то, что некоторые мои действия закончились тем, что мы обе оказалась под «вампирским домашним арестом».
Если она и была на меня в обиде, то пыталась этого не показывать.
Она кивнула мне в вежливом приветствии, но лицо осталось таким же непроницательным.
Три других алхимика были там же, все мужчины.
Они представились мне как Барнс, Михельсон и Гурвиц.
Барнс и Михельстн были одного возраста с моим отцом и Стентон.
Гурвиц выглядел моложе, около двадцати пяти лет, и работал татуировщиком.
Все они были одеты, как и я, в деловой костюм невзрачных цветов.
Нашей целью был приятный внешний вид, но не привлекающий внимания.
Алхимики играли роль «Людей в Черном» на протяжении многих веков.
Когда Алхимик выбирал правильный путь своей жизни, его обрамляли татуировкой в виде лилии, такой же, как у меня.
Моя тревога снова возрастала.
Был ли это какой-то допрос? Они хотели оценить и убедиться, осталась ли я изменницей или мои взгляды на жизнь поменялись? Я положила руки на грудь и сделала нейтральное лицо, надеясь выглядеть круто и уверенно.