Все здесь ненадежно. У крутой лестницы на второй этаж нет перил, и у меня кружится голова, когда я поднимаюсь в спальню после трех бокалов вина. Полы скрипят, а оконные рамы протекают, здесь все пронизано хрупкостью и неуверенностью, как будто в любой момент строение сложится, как карточный домик. Первый этаж освещают крошечные галогенные лампочки, подвешенные на ржавых одежных вешалках. Лампочки то вспыхивают, то гаснут, и этот дрожащий свет вносит свой вклад в ощущение шаткости моей новой жизни. Не отстает от них и единственная телефонная розетка: из нее выпадают внутренности, и моя зыбкая связь с внешним миром болтается на двух плохо соединенных проводках и часто вообще прерывается. Хотя управляющий обещал поставить нормальную кухонную плиту, я вполне довольствуюсь маленькой плиткой с перегоревшей лампочкой включения. Внутренняя ручка парадной двери часто остается в моей руке. Пока мне удается возвращать ее на место, но торчащий стержень поддразнивает намеком на мою мать: невозможностью покинуть дом.
Я также отдаю должное явной склонности моей обители сводить все ресурсы к минимуму. Отопление хилое: радиаторы дышат натужно и прерывисто, и, хотя сейчас начало ноября, я уже повернула регуляторы до предела. Принимая душ, я включаю только горячую воду без капли холодной, но этого тепла мне хватает лишь для того, чтобы не дрожать, а осознание отсутствия резервов омрачает мои омовения. Холодильник тоже включен на полную мощность, а молоко скисает уже через три дня.
Что касается декора, то назвать его так можно лишь в насмешку. Первый этаж покрашен в ярко-желтый, режущий глаза цвет. Из-под небрежных мазков просвечивает нижний слой белой краски, и кажется, будто стены исчирканы мелом. Моя спальня на втором этаже, выкрашенная в цвет морской волны, оставляет впечатление детской мазни. Видишь ли, Франклин, этот шаткий домик не ощущается вполне реальным. Как и я.
И все же я от души надеюсь, что ты не жалеешь меня: не этого я добиваюсь. При желании я могла бы найти более приличное жилье, однако в некотором смысле мне здесь нравится. Этот дом невозможно принимать всерьез, он игрушечный. Я живу в кукольном доме. Даже мебель здесь несоразмерная. Обеденный стол высотой мне по грудь, отчего я чувствую себя несовершеннолетней, а маленький прикроватный столик, на который я поставила ноутбук, наоборот, слишком низкий. Печатать за ним неудобно, но он вполне сгодился бы для того, чтобы угощать малышей ореховым печеньем и ананасовым соком.
Возможно, именно эта искаженная, подростковая атмосфера отчасти объясняет, почему я вчера не голосовала на президентских выборах. Я просто забыла. Все вокруг кажется мне таким далеким. Как будто страна вошла в мое царство сюрреализма вместо того, чтобы твердо разобраться с моими неурядицами. Голоса подсчитаны, однако, как в какой-нибудь истории Кафки, похоже, никто не знает победителя.