Как бы то ни было, в течение нескольких недель Кевин разговаривал со мной днем и затыкался, когда ты приходил домой. Услышав лязг лифта, он бросал на меня заговорщический взгляд: давай пошутим над папочкой. Пожалуй, я находила удовольствие (с оттенком вины) в том, что сын выбрал в собеседники именно меня. Благодаря чему я узнала, что он не любит рисовый пудинг с корицей и без нее, что он не любит книжки доктора Сьюза и что он не любит детские стишки, положенные на музыку, которые я приносила из библиотеки. У Кевина был особенный словарь; он был гением отрицательных слов.
Единственным сохранившимся у меня воспоминанием о его настоящем детском восторге в ту эру был его третий день рождения. Я наливала клюквенный сок в его детскую чашечку, а ты завязывал ленточки на пакетах, которые сам же и собирался развязать для него через несколько минут. Ты принес домой трехъярусный «мраморный» торт от Виннеро на Первой авеню, украшенный кремовыми бейсбольными битами и мячами, и с гордостью водрузил его на стол перед высоким стульчиком Кевина. Через две минуты, как только мы отвернулись, Кевин проявил тот самый дар, который позволил ему вытащить через маленькую дырочку всю набивку из его любимого — как мы считали — кролика. Мое внимание привлекло резкое хихиканье. Руки Кевина были похожи на руки штукатура, а лицо сияло восторгом.
Такому маленькому мальчику, по твоему мнению, еще была недоступна концепция дней рождений и, соответственно, концепция ломтей. Ты рассмеялся, и — после всех твоих усилий — я была счастлива, что ты воспринял это неприятное происшествие как комедию. Однако я, отчищая мокрой тряпкой его руки, не могла веселиться. То, как Кевин погрузил обе руки в центр торта и одним хирургическим движением размазал его по столу, навеяло неприятные воспоминания о сценах из медицинских шоу. Жуткие программы конца тысячелетия оставляют мало места воображению: грудная клетка, вскрытая электропилой, развороченные ребра и красавчик доктор из сериала «Скорая помощь» погружается в кровавое море. Кевин не просто играл с тем тортом. Он вырвал его сердце.
В конце концов мы заключили сделку: я разрешаю тебе найти нам дом за Гудзоном; ты отпускаешь меня в Африку. Для меня сделка была довольно несправедливой, но отчаявшиеся люди часто выбирают кратковременное облегчение в обмен на отдаленные потери. Я продала свое право первородства за миску супа.
Я не хочу сказать, что сожалею о том африканском путешествии, но время для него было выбрано неудачно. Материнство Низвело меня до того, что мы обычно считаем низшими материями: еда и выведение из организма экскрементов. К этому в конечном счете и сводится Африка. Вероятно, к этому в конечном счете сводится любая страна, но я всегда высоко ценила попытки замаскировать сей факт и предпочла бы отправиться в более цивилизованные страны, туда, где в ванных комнатах лежит ароматное мыло, а к главным блюдам подают гарнир хотя бы из цикория. Брайан рекомендовал детей как отличный антидот для пресыщенности; он сказал, что начинаешь переоценивать мир, глядя на него их полными благоговения глазами, и все, от чего ты когда-то уставал, вдруг кажется новым и полным жизни. Ну, эта панацея казалась замечательной, лучше, чем подтяжка или «валиум». Однако должна с сожалением отметить, что всякий раз, как я пыталась посмотреть на мир глазами Кевина, он казался необычайно скучным; он был похож на Африку, где люди бесцельно двигаются, попрошайничают, сидят на корточках и ложатся умирать.