Павел, немного прихрамывая на раненую ногу, подошёл к интенданту за прилавком. Нога уже почти что зажила - на месте глубокой колотой раны теперь был участок новой розоватой кожи, но несильная боль до сих пор доставляла неудобство.
Глядя на легионера за прилавком, Бондаря так и подмывало спросить "чем торгуешь?", но капитан себя сдерживал.
- Имя, звание, военно-учётная специальность.
Немолодой уже, лет сорока дядька в форменной лорике и с нашивками старшины, видимо был в курсе, что это за подкрепление, поэтому и не стал тянуть кота за хвост.
- Капитан Павел Терентьевич Бондарь. Мечник тяжёлой пехоты.
В груди что-то тонко кольнуло - как же долго он уже не произносил этих слов, как же долго...
- Так, - старшина что-то записал пером в здоровенном гроссбухе. - Мечник, налево.
В течение следующего получаса Павел был нагружен полным комплектом легионера - меч, кинжал, щит, шлем, лорика, поножи, тяжелые сапоги, перчатки, штаны, куртка-поддоспешник, два комплекта нательного белья, ножны для оружия, рюкзак, плащ, столовые принадлежности... В общем, вскоре Бондарь чувствовал себя несколько одуревшим от всей этой суматохи, но чрезвычайно довольным. Он даже не сетовал на то, что всё снаряжение было очень старым - железки железками, но главное на войне - это дух воина.
Началась эта волокита часов этак в семь, но уже к двум часам дня (всё-таки сказывалась въевшаяся дисциплина) двенадцать сотен ЛЕГИОНЕРОВ были построены на главной площади Южно-Монеронска. Наибольший беспорядок в ряды "новобранцев" вносили настоящие уголовники - убийцы, разбойники, воры. Не привыкшие к такому снаряжению, они здорово тормозили весь процесс выдачи обмундирования, да и, получив его, копались дольше всех. Подчас уголовники даже не знали ни своего размера, ни своего роста, чем здорово бесили интендантов - на глазок они эти параметры, конечно же, умели определять, но делать этого очень не любили.
После построения, всех зэг-солдат погнали на легионный плац, находящийся за чертой города. Там их уже ожидали несколько походных кухонь, но в преддверии выяснения остаточных боевых навыков кормили их не слишком плотно. Хавчик был немудреный - гречневая каша с вяленым мясом, но солдаты, привыкшие к ещё более скромной лагерной баланде, искренне радовались.
Следующие пару часов их усиленно гоняли по строевой и индивидуальной подготовке, заставляя вспоминать всевозможные приёмы.
Молодой, лет двадцати пяти лейтенант, неторопливо прохаживаясь перед строем, отдавал команду за командой.