Бой тем временем разгорался с каждой минутой. Мы словно разворошили осиное гнездо. Впрочем, так оно потом и оказалось. Здесь находилась и основная база подготовки, и место отдыха, и штаб боевиков, но главное заключалось в том, что мы находились на территории Пакистана, поэтому и «духов» здесь было много, словно мух. Да и местные власти естественно подняли тревогу. Душманы будто тараканы ползли со всех сторон, перебегали от дерева к дереву, от камня к камню. Они неуклонно приближались к нам. Мы же держали оборону и старались не допустить противника на бросок гранаты. Конечно, в таких условиях продержаться можно было бы долго, но в конечном итоге при этом обязательно погибнуть. Только вот гибель, пусть даже геройская, в наши планы не входила. На одном участке обороны «духи» умудрились подползти к самому забору и прорвались внутрь двора, за дувал. Трое моих бойцов: капитан Лебедев, капитан Стэнлер и капитан Фомичёв, вступили с ними в рукопашную и, отбив атаку, передали мне по внутренней связи, что противник подтягивает артиллерию, несколько горных пушек, на прямую наводку и разворачивает миномёты. Это сообщение меня не обрадовало. Тут же пришёл другой доклад о том, что на восточной окраине деревни явно слышится звук работы двигателей, по-видимому, оттуда к центру выдвигается несколько танков или бронетранспортёров. Вдруг в воздухе послышался специфический воющий звук, который нельзя было спутать ни с каким другим, ибо такой свист может издавать только летящая мина. Разрыв последовал буквально через пару секунд, за ним второй, третий, а это означало, что нас могут накрыть в считанные минуты, ибо огонь открыла миномётная батарея. «Значит, на подмогу к бандитам подошли воинские части пакистанской регулярной армии, ибо у местной полиции навряд ли могли состоять на вооружении миномёты и танки с бронетранспортёрами. Ну, конечно же, захватить нас для них сейчас было архиважным делом, хотя бы лишь для того, чтобы раздуть потом политический скандал о вмешательстве, агрессии и прочих нарушениях суверенный прав», ― пришла в голову невесёлая мысль.
Действительно, как я и предполагал, на площадь напротив как раз того места, где мы держали оборону, выехал БТР и из своего крупнокалиберного пулемёта начал поливать свинцом по глиняному забору, который служил нам надёжным укрытием. Куски земли и глины брызгами полетели в разные стороны, но пули нанести особого вреда нам не могли. Забор-то был всё-таки сложен из камней. Но пулемётчик и не хотел нас расстрелять, у него была другая задача, он не давал нам поднять головы в то время, как «духи» начали быстро перебежками приближаться к забору, что служил моим бойцам защитой от пуль и осколков. У нас с собой было несколько переносных комплексов реактивных огнемётов «Шмель». Мы всегда в рейды брали с собой несколько штук этих эффективных снарядов, простых в обращении и непривередливых в хранении, так, на всякий случай. Сейчас они пригодились нам как никогда. В какой-то степени нам даже, можно сказать, повезло, ибо в подвале дома мы обнаружили и ручные гранатомёты с выстрелами. Бронетранспортёр был подожжён с первого выстрела. Владислав, то есть капитан Стэнлер, влепил ему гранату прямо под башню, отчего её заклинило, а кто-то в этот момент выстрелом из огнемёта попал в окно водителя, которое не было закрыто броневым щитком. БТР заполыхал сильным чадящим пламенем. Вскоре внутри него стали взрываться боеприпасы. Проехать к тому месту, где мы держали круговую оборону, стало практически невозможно. Горящий бронетранспортёр перекрыл всю дорогу, а сзади возвышались горы. Его теперь можно было или оттащить назад, или вытолкать на площадь, но для этого нужно было пригнать вторую машину.