– Так голодный и останешься?
– Полно, полно, Лизанька, ступай, – механически пробормотал я, витая мыслями уже далеко.
– Что? – спросила жена.
– А?
– Что ты сказал? Какая Лизанька?
– Выдуманная, – нашелся я. – Это цитата из одной логической задачи. Потом объясню, если захочешь. А теперь не мешай, я занят.
Если бы я сказал «из анекдота», мне пришлось бы с ходу выдумывать этот анекдот, а до логических задач Настасья не охотница, так что я мог не напрягать мозги попусту. Вот ведь какое дело: шевелится во мне еще та память, глубоко засела, провоцирует меня порой на бессознательные фразы и поступки. Помню я Лизаньку и крепко виноват перед нею. Не дал я ей счастья.
И Настасье не дам. Чувствую это. Они ведь похожи – та моя жена и эта. Обе добры, не слишком умны, зато и не вздорны, а главное, умеют не мешать. Что еще надо?
Мне – ничего. Это прежнему Фролу Пяткину захотелось бы много большего, а нынешнему хорошо и так.
Только когда Настасья вышла, я сообразил, что не спросил ее, гуляла ли она сегодня, дышала ли воздухом и как вообще себя чувствует. Зря это я. Ну да и вечером проявить наружную заботу будет не поздно. Толку от нее – ноль, но Настасье будет приятно.
В следующую секунду я уже думал о деле. Масштаб задачи и восторгал меня, и пугал. Тем лучше. Хорошенько испугаться – это я люблю. Испуг меня заводит. Не понимаю тех, кто способен мыслить без эмоций, – арифмометры они, а не мыслители. За малыми исключениями науку двигают вперед страстные люди, а не снулые рыбы. Прощай, прежний снулый Фрол Ионыч! Не всплакну о тебе.
Вот, кстати, еще одна загадка природы – переселение душ. Почему природы? Да потому что бога с его своеволием тут не надо – просто мировой порядок таков. Очередной закон натуры. О нем пока лучше молчать, но когда-нибудь я его расколю, если только доживу. Вот это настоящая задача! Сочная, вкусная, и уж куда трудней, чем выяснить, за какие грехи чужие роняют на нас астероиды.
Но я уже думал о другом. То есть не совсем: мне пришло в голову, что легкомысленная фраза, сказанная мною жене об астероиде, возможно, не такая уж легкомысленная. Не исключена связь между трусливым начальством моей жены и стоящей передо мной задачей. Цензура, несомненно, нужна, кто спорит. Должен же кто-то отсеивать хоть часть той шелухи, что лезет на экраны, страницы и в микрофоны. Идеологическая цензура, в общем, тоже нужна – даже теперь, когда Экипаж един и крепок. Вопрос в том, кто ею занимается и чего хочет на деле, а не на словах. Беда Экипажа в том, что в нем до черта всевозможных контор, а законы Паркинсона еще никто не отменял. Финал известен: до предела раздутые штаты и полная недееспособность, хотя от всех и каждого пар валит. Система, работающая исключительно на себя. Множественные жировики на теле Экипажа. Когда их количество превысит критическое, Экипаж подергается судорожно несколько лет, да и развалится с печальными последствиями. Не хочу дожить до них.