Тут послышались шаги по гравию, и из-за утла показалась знакомая фигурка.
– Я пришла попрощаться, – сказала Майя.
Эва кивнула.
– Но мы же можем переписываться! У меня еще никогда не было никого, кому я могла бы писать письма. А ты приедешь на летние каникулы?
– Не знаю, – пробормотала Эва.
У нее никогда не будет новой подруги, в этом она была уверена. Они выросли вместе, делились друг с другом всем. Будущее представлялось ей унылым серым пейзажем, хотелось плакать. Девочки быстро, немного смущенно обнялись на прощание, и Майя исчезла. Это было почти двадцать пять лет тому назад, с тех пор они не виделись. До сегодняшнего дня.
– Майя? – позвала она неуверенно и замерла. Женщина обернулась, не понимая, кто ее окликнул, и увидела Эву. Глаза ее удивленно распахнулись, а потом она быстро пошла, почти побежала к ней.
– Господи, глазам своим не верю! Эва Мария! Ничего себе, ты и вымахала!
– А ты, наоборот, стала меньше, чем я помню.
Они замолчали, внезапно смутившись, разглядывая друг друга, пытаясь рассмотреть все морщинки; они увидели, как обе постарели, а потом стали искать прежние, неизменные черты. Майя сказала:
– Пойдем посидим в кафе. Должны же мы поболтать, Эва. Значит, ты по-прежнему живешь здесь?
Она обняла Эву за талию и потащила за собой, все еще удивленная, но решительная, какой Эва ее и помнила, быстрая, разговорчивая и решительная, неизменно жизнерадостная, – другими словами, полная противоположность ей самой. Они отлично дополняли друг друга. Господи, как же им не хватало друг друга!
– Так никуда и не перебралась, – ответила Эва. – Это какое-то несчастливое место, не надо было мне сюда переезжать.
– Ты точно такая же, как была, – ухмыльнулась Майя. – Унылая. Пошли, сядем у окошка.
Они быстро двинулись к окну, чтобы никто не смог их опередить, и плюхнулись на стулья. Майя тут же вскочила.
– Сиди здесь и держи места, а я пойду что-нибудь возьму. Ты что будешь?
– Только кофе.
– Тебе нужен большой кусок пирога, – запротестовала Майя. – Ты еще худее, чем раньше.
– У меня нет денег.
Это вырвалось у нее автоматически, прежде чем она успела подумать.
– Что? Неважно, у меня есть.
И она убежала.
У стойки Майя принялась со знанием дела накладывать на тарелку пирожные. Эве было немного стыдно, ведь она сказала Майе, что у нее нет денег даже на пирожное, но она не привыкла лгать подруге. Правда вырвалась как бы сама собой. Ей на самом деле с трудом верилось, что это Майя, что она действительно стоит там и наливает кофе. Как будто не было этих двадцати пяти лет – она смотрела на Майю издали, та по-прежнему выглядела как молоденькая девушка. Хорошо полным, кожа у них гладкая и молодая, подумала Эва не без зависти и стащила с себя плащ. Сама она не особо думала о еде. Она ела только тогда, когда начинала физически ощущать голод, когда от этого становилось неприятно и было труднее сосредоточиться. А в основном питалась кофе, сигаретами и красным вином.