Профессор вздохнул. Моя радость от того, что Советский Союз выиграл войну, рассеялась, словно папиросный дым. Если Левин не врал, да и какой ему был в этом смысл, наша победа, о которой мы так мечтали, впоследствии оказалась поражением. Я отказывался верить Левину, но понимал, что это глупо. Вольфганг, слышавший весь наш разговор, подошел ко мне и ободряюще похлопал по плечу. Я кивнул.
Вспомнил, как говорила мама: «Будешь вечно гореть в адском пламени со своим бесом усатым». Она воистину оказалась права. Сейчас я находился именно в аду. Подтверждением тому был нарастающий рокот со стороны заваленного входа в пещеру. Он становился громче с каждой минутой. Чужаки не желали оставлять нас в покое.
— Пора! — хлопнул в ладоши Советник. — Парни нашли проход. Он узковат, но потом расширяется. Выдвигаемся.
Сборы были недолгими. Судя по всему, у чужаков имелись в наличии некие приборы, показывающие подземные пустоты, и все мы понимали, что рано или поздно они разгребут камни, пророют дыру в подземные ходы и начнут нас вылавливать. Нам с ними не справиться.
По одному мы полезли в узкий проход. Протискиваться приходилось боком, и сквозь ткань комбинезона я чувствовал холодные влажные камни. Лучи бегали по стенам, создавая причудливые тени. Воздух тут был сырым и затхлым. Возможно, где-то рядом протекала подземная речка.
— Давайте сюда, — раздался голос идущего впереди гвардейца. — Дальше гораздо свободнее.
Мы последовали за ним. В этом месте действительно оказалось шире, но невозможно было идти в полный рост. Если мне потолок нависал над самой макушкой, то высокий Советник двигался согнувшись, втянув голову в плечи. Мы походили на шахтеров, выбирающихся из забоя. Лица наши были перемазаны, отчего в свете фонарей казались исхудавшими, изможденными. Хотя, наверное, именно такими мы и были.
— Жалко, больше гранат нет, — вдруг проронил Вольфганг Шульц. — Ох, пригодились бы сейчас!
— Зачем? — поинтересовался Советник.
— Установили бы большую задержку времени и спрятали в щели тварям гостинец.
— А если там дальше тупик? Мы и так себя почти замуровали.
— Все равно умирать, — невозмутимо парировал Шульц.
— Пустой разговор, — вмешался я. — Последняя граната у меня была. Ею проход и подорвали.
— Так у меня есть, — раздалось тихое бормотание за нашими спинами.
— Эй! — воскликнул Советник, оборачиваясь на голос. — Кто сказал?
— Я, — ответил сухощавый низкорослый гвардеец. — У меня есть. Забыл про нее совсем в суматохе. Одну я кинул, а эта осталась.
— Ох уж эти солдаты! — пробурчал Броуди. Кто-то из гвардейцев хмыкнул, но Советник повысил голос: — Прекратить смех! Дай-ка мне ее, мальчик. Пусть она у меня побудет.