Венди не хотела откликаться на стук в дверь. Наверняка это миссис Севенсон. Снова будет утешать, искать оправдания, уговаривать потерпеть и не торопиться с выводами. Наверное, несет чашку горячего какао, чтобы помочь ей успокоиться. Неблагодарная задача, подумала Венди. О Господи… Лучше не отвечать. Хватит с нее на сегодня.
Она стояла на балконе, пытаясь прийти в себя после долгого дня, полного переживаний. Винсент… «Рокхилл»… Вид на бухту… Скоро со всем этим придется проститься. С Нором Нортоном каши не сваришь.
Тут в дверь снова постучали, на сей раз более громко и настойчиво.
Венди нахмурилась. Кажется, ее молчание заставило экономку встревожиться. Бартлетт наверняка рассказал миссис Севенсон о сцене в столовой, и пожилая женщина могла подумать, что она действительно заболела. Лучше впустить ее. Пусть успокоится.
Венди неохотно, но решительно подошла к стеклянной двери и, надеясь, что через минуту-другую суматохе настанет конец, крикнула:
— Войдите!
В комнату вошел Нор Нортон.
Ошеломленная женщина не поверила своим глазам. Он действительно пришел к ней, вторгся прямо в спальню! Неужели в «Рокхилле» для нее больше нет места, где можно чувствовать себя в безопасности? Цивилизованный человек куда-то исчез: на Нортоне не было ни пиджака, ни жилета, ни галстука. Венди потрясла вызывающая, агрессивная мужественность Нора, бьющая через край и притягивающая ее как магнитом.
Венди как завороженная смотрела на его мускулистые руки, обнаженные до локтя и, казалось, готовые взяться за работу. В животе возник холодок. Она поспешно подняла глаза, но это было ошибкой. В вырезе рубашки виднелась его грудь. Верхняя пуговица была расстегнута, и воротник обнажал шею, на которой явственно билась жилка. Еще одно потрясение… Напряжение, владеющее Венди, заставило ее посмотреть в глаза Нору. Ей хотелось понять, что заставило его сердце биться так сильно.
Горевшее в зеленых глазах желание напомнило Венди, что она в одной ночной рубашке. Занятая другими мыслями, она спохватилась не сразу. Венди купила эту рубашку сама, не в силах противиться искушению. Кружева и шелк цвета морской волны чувственно льнули к коже и обтягивали грудь.
Ткань не была прозрачной (это вызвало одобрение миссис Севенсон, которой Венди продемонстрировала свое приобретение), но обшитый кружевами треугольный вырез обнажал ложбинку между грудями более откровенно, чем принято показывать публике. Тем более Нортону, который уже заявил, что считает ее аморальной личностью. Впрочем, это не мешало Нору пожирать ее глазами, и Венди чувствовала какое-то извращенное удовлетворение. Он испытывает влечение, хотя и осуждает себя за то, что поддается первобытному инстинкту, поняла она.