— Пошёл на х… — ответил я ему на родном языке.
Пусть бьёт, пусть. Пока он это делает, идёт время.
Но он не ударил. Видимо, побоялся испортить чужую вещь. Да, я сука вещь, раб — но только для вас, ублюдки. Да и то — надоело. Лучше убейте, суки.
Нюх отпихнул меня со злостью, и я, ударившись затылком о бревенчатую стену, вырубился. Но не надолго. Сходив за кружкой, охотник вернулся, и набрав в рот вина, оросил меня этой вонючей жижей, как из пульверизатора. Это я понял, как только открыл глаза, и чуть не сблевал, почувствовав кислые капли на губах. Капли, которые были в его вонючей пасти.
Дёрнул ногами. Бесполезно. Плетения всё ещё прочно держали. Да и что толку, даже если бы они уже начали распадаться? Нож поломан, магической силы внутри по ощущениям на пару «искр».
Я бросил взгляд на «загулявших» торговцев, но те не замечали меня. И, скорее всего, делали это намеренно. А чего я ожидал? Они ольджурцы до мозга костей, и им наплевать на раба, даже если его начнут убивать на их глазах. Это не Вальтия, сынок, это, твою мать, Ольджурия.
Нюх схватил меня за плечо и потащил по полу, как мешок. Я проглотил слёзы, едва не выступившие из глаз от бессилия, и сильнее стиснул зубы.
— Чтобы не ходить туда-сюда, — пошутил охотник, грубо прислонив меня к стойке, и спокойно вернулся к поглощению хорского. А я уставился на дверь.
Вам приходилось когда-нибудь считать в уме, чего-то очень сильно ожидая? Когда я дойду до десяти — дверь откроется и появится Руна. Один, два… десять… Нет, до десяти это очень мало, нужно до пятидесяти. Один, два… пятьдесят.
Нюх что-то рассказывал хозяину таверны, и тот с мерзкой наигранностью смеялся, торговцы продолжали как ни в чём не бывало пить, а я принялся считать до ста.
Мне повезло, и Нюх заказал ещё кружку. Я досчитал до ста и стал считать до двух сотен, чувствуя, как стремительно угасает надежда. Но в этот раз не успел дойти и до второго десятка. Дверь с лёгким скрипом открылась.
Руна пересекла порог, и бросив на меня мимолётный взгляд, зашагала к стойке.
— Эй, хозяин, а есть у тебя что пожирнее? Я проголодалась, как тысячи виаров. Тащи-ка мне, милок, грудинку кроги. Слышишь? Я хорошо заплачу за сытный обед.
Сглотнув слюну, я напрягся. Понятное дело, начинать битву глупо, я нахожусь у ног охотника, и использование магии нанесёт мне не меньший вред, чем ему. Да и хозяин таверны видел нас вместе. Вот Руна и заговаривает ему зубы, а точнее, просто не даёт открыть рта.
— Или у тебя нет грудинки? Прожаренной, сочной. Что молчишь?
— А…у… даа, есть, а вы разве не с…