Если такова моя половинка — значит, моей собственной душе следует изрядно перемениться!
Я решительно подошла и села рядом с ним. Нет, он не вскочил и не отшатнулся. Но он и не посмотрел в мою сторону.
Зато я больше не собиралась это терпеть.
— Сейдж, посмотри на меня.
Я видела, как он стиснул челюсти. Но не повернулся.
— Посмотри мне в глаза. Давай, посмотри.
Он подчинился. И, как всегда, я тут же увидела в его глазах всю правду. Нет, его чувства ко мне не изменились с прошлой ночи. Но что-то важное действительно изменилось.
— Не играй со мной. Я не заслужила такого отношения. Если хочешь от меня уйти, просто уйди. Я и без тебя сумею найти и Эликсир, и моего отца.
— Я уйду немедленно, как только это станет возможным.
Вот так, просто и без затей. Он даже и не подумал что-то объяснять. Внутри меня царило полное запустение, как на берегу моря после урагана.
Что ж, тем лучше. Я не буду умолять. Он волен идти на все четыре стороны, когда ему заблагорассудится. Я не буду его удерживать.
Часом позже мы наконец взлетели. Мы с Беном сидели через проход от Сейджа. Бен предложил мне партию в криббедж. Но мне сейчас было не до карт. Все мои силы уходили на то, чтобы не думать без конца о Сейдже. Я попыталась листать журнал, потом посмотрела какой-то фильм… И, наконец, сама не заметила, как заснула.
На этот раз мне приснился не Сейдж. Я увидела во сне моего папу. Это был такой простой и понятный сон. Мы с папой и мамой снова были дома и не занимались ничем особенным. Вот мы обедаем вместе, подтрунивая над очередной маминой попыткой собственноручно приготовить домашний обед (слава богу, она делала это редко!). Вот папа склонился над субботним выпуском «Нью-Йорк Таймс» и решает кроссворд. По субботам он гораздо сложнее, чем по воскресеньям, и папа то и дело заставляет нас с мамой ему помогать. Вот мы втроем сидим на диване и смотрим телевизор: папа обнял маму за плечи, а я устроилась рядом, закутавшись в плед и положив голову папе на колени. Папа кажется слегка постаревшим и осунувшимся, но он весел и здоров. И главное — он с нами. Ужасный год, когда он считался пропавшим, остался всего лишь мрачной тенью в памяти, и он больше не причиняет нам боли, потому что все невзгоды позади.
Это не было похоже на сон, это скорее казалось предвидением. Я проснулась через несколько часов, как раз перед посадкой в Токио. И сон, и долгий отдых освежили меня. В сердце снова затеплилась надежда. Я как будто получила изрядную порцию кофеина: оптимизм и желание действовать так и бурлили в крови. Почему-то я поверила в то, что мы непременно найдем папу, только если сумеем действовать сообща. Это означало активное участие Сейджа, и вряд ли на него можно будет рассчитывать, если мы по-прежнему будем игнорировать друг друга.